Милость, милосердие, - это свойство Божественной любви и одно из самых благородных чувств человека. Быть милостивым - значит быть подобным Богу, ибо Он, по свидетельству 102-го псалма - щедр и милocmuв... долготерпелив и многомилостив. О том же говорит Иисус Христос в Своей Нагорной проповеди, записанной в 6-ой главе Евангелия от Луки:
Любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего, ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6: 27-36).
Быть милостивым - не значит оправдывать ложь и грех, или быть терпимым к глупостям и злу, или проходить мимо несправедливости и беззакония; быть милостивым - значит иметь сострадание к заблудшим и жалость к плененным грехом. Прощать делающим неправду, которые не только другим причиняют зло, но, в первую очередь, разрушают самих себя, свою собственную человеческую природу.
Все люди грешны перед Богом и виноваты друг перед другом, а потому заслуживают всяческого осуждения. Но по бесконечному Своему милосердию, Господь прощает и милует кающихся беззаконников (вспомним притчу о блудном сыне). Если мы окажем милость друг другу, тогда и мы будем помилованы Богом. Милостивые могут с полной ответственностью произнести слова из молитвы «Отче наш»: ...прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим (Мф. 6: 12).
Св.прав.о.Иоанн Кронштадтский пишет: «За милость к братии сам получишь милость от Бога; за милость временную - милость вечную, за милость малую - милость бесконечно великую; ибо удостоишься не только помилования от вечного за грехи осуждения на суде Божием, но и получишь вечное блаженство» («Полн.собр.соч.» прот. Иоанна Сергиева, т. 1, стр. 189).
Священное Писание изобилует изречениями о необходимости милости, милосердия в духовной жизни человека. Суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом (Иак. 2: 13), - читаем мы у апостола Иакова. Апостол любви Иоанн Богослов в первом своем послании поучает нас: Кто имеет достаток в мире (богатство), но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце своё, - как пребывает в том любовь Божия? Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною (1 Ин. 3: 17-18). А ап. Павел наставляет таким образом: Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу (Евр. 13: 16).
И в Ветхом Завете мы встречаем многочисленные упоминания о важности милосердия. Блажен, кто помышляет о бедном (и нищем)! В день бедствия избавит его Господь (Пс. 40: 2), - восклицает псалмопевец. У мудрого Сираха мы узнаём, что милостыня очищает грехи (Сир. 3: 30), а из книги Товита узнаем, что милостыня избавляет от смерти (Тов. 12: 9).
Но, пожалуй, самое яркое место в Священном Писании, посвященное нашей теме - это беседа Иисуса Христа о Страшном Суде. В ней Христос ясно указывает на то, что именно прежде всего на этом Суде с нас спросится. Все наши земные достижения на этом Суде будут не в счёт, ибо основной вопрос, который будет задан каждому: как послужили мы ближнему своему. Христос перечисляет шесть главных видов помощи, которые можно оказать ближнему. Отождествляя Себя в своей любви, снисхождении и милосердии с каждым бедняком и нуждающимся в помощи, Спаситель говорит: алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы npиняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф.25: 35- 36).
Дело милосердия к страждущим и нуждающимся в нашей помощи выше даже поста. Церковь потому и читает беседу Христа о Страшном Суде накануне Великого Поста, дабы верующие поняли, что самое главное в подвиге поста - это милость, милосердие к обездоленным. Я милости хочу, а не жертвы, - говорит Бог устами пророка Осии (Ос.6: 6).
В Четьи-Минеи, в житии преп. Досифея (19 февраля), мы встречаем хорошую иллюстрацию этой истины.
«Преп. Досифей, умирая, был напутствован добрым словом своего настоятеля: чадо, иди с миром ко Господу, и молись за нас у престола Его! Братия монастыря, в котором подвизался Досифей, соблазнились этим напутственным словом настоятеля, ибо знали, что Досифей не отличался ни постничеством, ни молитвенным бдением, часто опаздывал приходить на всенощные бдения, а иногда и вовсе не приходил. Узнал об этом соблазне настоятель, и однажды, при общем собрании братии, предложил им следующие вопросы: когда колокольный звон призывает меня в храм Божий, а у меня на попечении страждущий брат: что мне делать тогда? Оставить ли недугующего и спешить в церковь, или остаться в келии и утешать брата? Отвечали: в таком случае помощь страждущему брату Господь примет за истинное богослужение. - Но когда мои силы ослабеют от постничества и я не могу, как должно, служить страждущим, должно ли мне подкрепиться пищей, чтобы неусыпнее смотреть за больными, или продолжать пост, хотя бы через это потерпели больные? - Чрезмерный пост в таком случае не столько был бы приятен Богу, сколько заботливое попечение о нуждах болящего собрата, отвечали иноки. - Вы рассуждаете правильно, сказал им настоятель, для чего же тогда осуждаете Досифея, который, по возложенной на него обязанности - ухаживать за больными, не всегда приходил к церковному богослужению, не всегда постился, как другие? Между тем вы сами были свидетелями, с каким усредием, с какой неусыпностью он прислуживал больным; с какой любовью он исполнял их требования, часто прихотливые! и кто из вас скажет, чтобы когда-либо слышал от него ропот на труды и усталость! Таково было богослужение Досифея; и Господь приемлет его, как верного и усердного Своего почитателя: ибо в лице страждущих братии он служил самому Господу».
Чем более человек упражняется в милосердии и любит людей, тем более приближается к Богу, и чем более человек сердцем чувствует личное Божество, тем более он любит людей. Преп. авва Дорофей это объясняет так: «Представьте себе круг, середину его - центр и из центра исходящие радиусы - лучи. Эти радиусы, чем дальше идут от центра, тем больше расходятся и удаляются друг от друга; напротив, чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собой. Положите теперь, что круг есть мир. Самая середина круга - Бог, а прямые линии (радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же: насколько святые входят внутрь круга к середине оного, желая приблизиться к Богу, настолько по мере вхождения они становятся ближе к Богу и друг к другу... в той же мере удаляются друг от друга, и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются от Бога. Таково и свойство любви» («Христианская жизнь по Добротолюбию", стр. 24).
Церковь призвана служить, в первую очередь, нуждающимся и обездоленным. Место Церкви - среди голодных, больных и отверженных, а не среди самодовольных и благополучных. Восточно-христианское сознание превыше всего ставило образ Христа униженного и отверженного - Церковь видела Его царственное достоинство сквозь рубище добровольно Им принятой на Себя нищеты. Церковь всегда признавала нравственной обязанностью каждого христианина заботиться о тех, которые терпят нужду и всегда обличала тех, кто оставался равнодушным перед лицом нужды и страданий других людей.
У Отцов Церкви не умолкает призыв и даже властное требование - накормить голодного, помочь больному и лишенному крова. Человек, согласно учению Василия Великого, может осуществить волю Божию о себе только в том случае, если он не отделяет своей судьбы от судьбы других людей. Всякое безразличие к судьбе других людей, всякий индивидуализм были для Василия Великого не только глубоко порочными, но и саморазрушительными по своей природе.
С еще большей силой, чем у Василия Великого, тема милосердия звучит у его младшего современника - знаменитого константинопольского епископа Иоанна Златоуста. Обратимся к его творениям:
«Милостыня - сердце добродетели... Царица добродетелей, которая быстро возводит людей на самую высоту небес, лучший из адвокатов...Девство, пост, лежание на голой земле важны только для того, кто предаётся им, и никого другого не спасает, милостыня распространяется на всех и объемлет члены Христовы» (6 слово на Тита, 2). «Творить милостыню - дело более великое, чем чудеса. Накормить голодного Христа - дело более великое, чем воскресить мертвого во имя Христово. В первом случае ты являешься благодетелем Христа; во втором Он - твоим... Когда ты творишь чудеса, ты должник Божий, когда милостыню, - Бог твой должник».
Святитель Иоанн Златоуст был глубоко убежден в том, что социальное зло коренится в жажде человека к накоплению богатства и в желании использовать это богатство только для собственной пользы. Существует лишь один законный Владелец всех земных благ и сокровищ, говорит Иоанн Златоуст, всемогущий Бог. Люди же - всего лишь служители этого единственного, истинного Хозяина и это обязывает их распоряжаться Божиим достоянием в соответствии с Его волей. Блага земли предназначаются, по убеждению Иоанна Златоуста, в первую очередь для нуждающихся, больных, сирот. Он понимает имущество исключительно функционально - имущество оправдывается только правильным использованием его.
В тех, кто терпит нужду и ждёт помощи, продолжает страдать Сам Христос, муки людей - это Его длящаяся агония. В стонах страдающих от нужды Златоуст призывает услышать голос Самого распятого Спасителя. Нравственное рвение святого Иоанна Златоуста, его страстный призыв к осуществлению социальной справедливости укоренены в его понимании Церкви, как живого Тела Самого Христа.
Древняя Русь в значительной мере жила по этому святому идеалу, почему и называлась «святой». Св. равноапостольный князь Владимир, при котором Русь просветилась светом христианской веры, был образцом милосердия в древней Руси. Давши десятину на содержание церкви, он вместе с тем издал указ, чтобы при церквах содержались калеки, нищие, странники, чтобы были богадельни, больницы. В своем доме в праздничные дни он устраивал обеды для духовенства, бояр и бедных; в особенно торжественные дни, как например, при освящении храмов, князь раздавал бедным много денег; нищие и убогие могли свободно приходить на княжеский двор и брать себе пищу и питие. Мало того, для немощных и больных, которые не могли дойти до его двора, князь Владимир велел устроить особые повозки, накладывать в них хлеб, мясо и другие припасы, и оделял ими тех, которые не могли сами прийти на княжеский двор.
Еще одно дело милосердия князя Владимира, которое нужно упомянуть: во времена язычества, как известно, было тяжелое рабство. В язычестве обыкновенно захватывали людей во время войны, сильные и богатые порабощали слабых и бедных, и потом продавали их в рабство. Равноапостольный князь Владимир не только не допускал этого, но сам выкупал пленных и отпускал их на волю.
На главное в христианском сознании допетровской России указывает Г. Федотов: «...вероятно, благодаря славянской литургии и славянскому Евангелию, образ Христа и заповеди Его любви глубоко врезались в память и в сердце русского народа. Греша и падая, в своей жестокой и кровавой истории, русский народ не мог расстаться с этим Божественным образом. Он согревал его жизнь, смягчая человеческие отношения жалостью и прощением, уча видеть в бедном и страдающем не только брата, но и самого Христа, томя сердце жаждой иной, светлой жизни, в полноте осуществляющей заветы братской любви» («Христианин в революции», Париж, 1957, стр. 95).
Противники христианства не устают повторять, что любовь к Богу есть устремленность к личному спасению только, то есть чувство эгоистическое по своему существу, а любовь к человеку, по их убеждению, должна выражаться в улучшении условий жизни для всего человечества.
Отвечая на это утверждение укажем, прежде всего, на то, что искренняя любовь к Богу и готовность жить по Его заповедям есть трудный подвиг, на который эгоистические натуры не способны. Любовь к Богу, ощущение себя гражданином Царства Божьего исключает помысел о личном спасении только - христианин стремится не только к обновлению и спасению своей собственной души, но и всего творения. Об этом писал св. Иоанн Златоуст: «Не будем довольствоваться исканием собственного спасения; это означало бы погубить его. На войне и в строю, если солдат думает только о том, как бы спастись бегством, он губит себя и своих товарищей. Доблестный солдат, который сражается за других, вместе с другими, спасает и себя самого…» (45 слово на ев. Матфея, гл. 54).
Что же касается общественного делания, то есть улучшения тех условий, в которых протекает жизнь человечества, то следует указать на то, что сами идеи справедливости, гуманности, как и осуждение социального неравенства - евангельского происхождения.
Христианская любовь к человеку чрезвычайно требовательна, ибо она предполагает личную жертвенность, как повседневную, всежизненную установку. Христианин мобилизован постоянно, ибо он призван увидеть Христа в каждом человеке, которого он встречает на своем жизненном пути. Этот человек для него - не повод для совершения так называемого «доброго дела» - он открывается для христианина, как начало вечного общения с Самим Богом. В этой встрече должно отпасть и исчезнуть все то, чему подчинены обычные формы человеческого общения.
Желание и готовность полюбить человека только потому, что в нем отразился Христос, помогает нам проникнуться пониманием сокровенного ядра другого человека, того, что в нем обладает подлинной и вечной ценностью. Только жертвенная, милующая любовь может помочь даже самому порочному человеку вспомнить об образе Божьем, который дремлет в каждом сердце и, тем самым, способствовать тому духовному возрождению, без которого человек останется во тьме даже в условиях полного земного благополучия.
Возлюбленная о Христе братия и чада, приклоните ухо ваше (не внешнее только, но наипаче внутрен-нее, о котором Господь наш Иисус Христос сказал: имеяй уши слышати, да слышит ; приклоните, говорю, ухо ваше к слушанию за-поведей Господних для достижения блаженства. Человека создан Богом в начале блаженным и для блаженства, при том вечнаго; но грех, вошедший в мир, т. е. во всех человеков, единым человеком, разрушил блаженство человеков и подверг их проклятию, многоразличным скорбям, напастям, болезням и, наконец, смерти временной и вечной. Только бесконечная любовь Бога Творца к падшему Своему созданию, почтенному образом и подобием Божиим, могла снова найти средство воcстановить его и от-крыть возвратный путь к утраченному блаженству. Это средство к воcстановлению падшаго человека есть воплощение, жизнь между человеками, Боже-ственное учение и чудеса, страдание, крестная смерть и воскресение из мертвых Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа; а возвратный путь к бла-женству — последование Его учению, житию, участие в Его таинствах и повиновенье законным пастырям и учителям Церкви. Иного пути к блаженству нет, как Он Сам говорить: Аз есмь путь и истина, и живот: никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною. Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет, спасется .
Как всякий из нас жаждет блаженства! Как каждый боится и убегает скорбей и болезней! Только, к сожалению, мы жаждем и ищем блаженства на земле, где его нет, а не на небе, где оно пребывает во веки; боимся и убегаем скорбей и бо-лезней, но они наибольшею частью для нас, если не необходимы, то полезны, потому что врачуют недугующую многоразличными страстями бессмертную душу. В самом деле, какое блаженство в изгнании, в ссылке, в темнице? ибо все мы из-гнаны за грехи из рая в мир сей, как в тем-ницу. Какое блаженство у осужденных на смерть? Вы скажете: есть много и на земле невинный, удовольствий, которыми Сам Бог пользоваться не запрещает, наприм. Сам Бог дал вино, веселящее сердце человека, или открыл людям искусство играть на псалтири, гуслях, органе, тимпане и на многих других музыкальных инструментах; Сам научил составлять лики и ликованья; Сам окружил нас поющими птицами, как бы призы-вающими нас к радости к блаженству; Сам распростер пред нашими глазами величественное зрелище природы, в которой повсюду видим радость и счастье тварей, как бы зовущих и нас к сорадованью. Так, есть по благости Божьей некоторый невинныя утешенья и в этом мире, оставленныя нам, уязвленным смертным жалом, для облегченья нашего странническаго пути, наших скорбей и печалей; но этими утешеньями надо поль-зоваться весьма умеренно и отнюдь не прилеплять-ся к ним, а стремиться к обещанному блажен-ству наипаче тесным путем труда, бденья, моли-твы, воздержанья, чистоты и всякой добродетели, в которой невозможно преуспеть без великих скор-бей и искушений. Истинное, полное и вечное блажен-ство наше, братья, на небе, там, где в неприступном свете живет всеблаженный Бог, где водворя-ются лики праотцев, патриархов, пророков, апостолов, иерархов, мучеников, преподобных и праведных и всех святых; там, где царствует вместе с Сыном Своим и Богом Царица небеси и земли, Пресвятая Богородица. А здешнее блажен-ство — земное, плотское, призрачно, мимолетно, как сон, часто грубо и нечисто. Только истинная добродетель предвкушает и здесь на земле блаженство небесное.
И так, где же нам найти истинный путь к блаженству? При руководстве и исполнении каких заповедей можем мы достигнуть блаженства? При руководстве девяти заповедей Господних о блажен-стве, которыя Он произнес на горе вслух Своих учеников и народа, и которыя для всегдашняго поученья и напоминания нам поются или читаются ежедневно на литургии, на малом входе, когда от-верзаются, в первый раз, царския двери. Они чи-таются так:
1) Блажени нищие духом: яко тех есть Царствие Небесное.
2) Блажени плачущии: яко тии утешатся.
3) Блажени кротцыи: яко тии наследят землю.
4) Блажени алчущии и жаждущии правды: яко тии насытятся.
5) Блажени милостивии: яко тии помиловани будут.
6) Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят.
7) Блажени миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся.
8) Блажени изгнани правды ради: яко тех есть Царствие Небесное.
9) Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут и рекут
всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради.
Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех .
Вот путь к истинному блаженству!
В следующий воскресный день мы побеседуем о том, почему эти блаженны поются или читаются на малом входи, при открытых царских дверях, и покажем значение малаго входа, алтаря и цар-ских врат; ибо это служить к пояснению и ни-которому истолкованию означенных заповедей о бла-женств! А ныне прошу вас положить на сердце ту истину, что мы сотворены были Богом для вечной жизни и вечнаго блаженства, что чрез грех это блаженство, мы утратили и выгнаны из рая, подвергшись проклятию Божию, обречены на труды, скорби, болезни и смерть, что теперь странствуем в изгнании, ищем отечества, из котораго изгнаны, утраченнаго блаженства, что это отечество и бла-женство снова возвращаются нам Отцем небесным чрез ходатайство и заслуги возлюбленнаго Сына Его, Господа нашего Иисуса Христа, под условием веры в Него и исполнения Его заповедей. Аминь.
Блажени нищии духом: яко тех есть царство небесное.
Что же такое нищета духа? Все вы видали и видите нищих телесно; поэтому, чтобы написать образ духовной нищеты, изобразим наперед нищету телесную, чтобы подобным объяснить подобное. Нищий, как самое слово показывает, есть тот, кто ничего своего не имеет, кто всего ожидает только от милосердия других: он не имеет своего куска хлеба, чтобы утолить голод, и обычнаго для большинства питья, чтобы утолить жажду; не имеет крова, где голову преклонить, если не дадут ему денег на ночлег; не имеет одежды, если сострадательный человек не сжалится и не купит ему, или, хотя и имеет одежду, но ветхую, грязную, дырявую, негодную, к которой вы и прикоснуться не хотите; от всех он в пренебрежении, от всех укоряем; он как сор, как помет какой, хотя иной нищий пред очами Божьими, может быть, как злато в горниле переплавленное. Пример — евангельский Лазарь. Теперь приложим эти черты нищаго телесно к нищему духовно. Нищий духом есть тот человек, который искренно признает себя духовным бедняком, ничего своего неимеющим; кто всего ожидает от милосердия Божия, кто убежден, что он не может ни помыслить, ни пожелать ничего добраго, если Бог не даст мысли благой и желания добраго, что он не может сделать ни одного истинно добраго дела без благодати Иисуса Христа; кто считает себя грешнее, хуже, ниже всех, кто всегда себя укоряет и никого не осуждает; кто признает одеяние души своей скверным, мрачным, зловонным, негодным и не перестает просить Господа Иисуса Христа просветить одеяние души его, облечь его в нетленную одежду правды; кто непрестанно прибегает под кров крил Божиих, не имея нигде безопасности в мир, кроме Господа; кто все достояние свое считает Божиим дарованием и за все усердное благодарит Подателя всех благ и от достояния своего охотно уделяет часть требующим. Вот кто нищ духом, — и такой-то нищий духом блажен, по слову Господа; потому что где смирение, сознание своей нищеты, своей бедности, окаянства, там Бог, а где Бог, там очищение грехов, там мир, свет, свобода, довольство и блаженство. Таким-то нищим духом Господь пришел благовестить Евангелие царствия Божия, как сказано: благовестити нищим посла Мя
z , нищим духом, а не богатящимся; ибо гордость их отталкивает от них благодать Божию, и он остаются пустою и зловонною храминою. Не охотно ли и люди простирают руку помощи и милосердия к тем, кто истинно бедны и крайне нуждаются в самом необходимому не тем ли более Бог милосердует о нищете духовной, отечески снисходит к ней на призыв ея и наполняет ее Своими духовными сокровищами? Алчущия исполни благ сказано.
Не долины ли обильно орошаются влагою; не долины ли цветут и благоухают? Не на горах ли бывают снеги и льды, и безжизненность? Горы высокия — образ горделивцев; долины — образ смиренных: всяка дебрь исполнится, всяка гора и холм смирится
. Господь гордым противится, смиренным же дает благодать
.
И так, блаженны нищие духом, т. е. считающие себя за ничто, яко тех есть царство небесное. Первоначально царство Божие, небесное, было внутри человеков, в сердце их, как сказал Господь: царствие Божие внутрь вас есть
но потом, вследствие преслушания воли Божией прародителями нашими, послушавшими искусителя — диавола, оно удалилось из сердца человческаго, и в сердцах людей стал царствовать грех с его виновником, сделав их из небесных земными и поработив их земной суете; из простых — лукавыми, из благих — злыми, из смиренных — гордыми, из чистых — нечистыми, из сильных на все святое, истинное, доброе — безсильными ко всему доброму и стремительными на всякое зло, так что, по свидетельству, св. писания, стал прилежно належат человеком помысл на лукавая от самой ранней юности
Только нищета духа или смиренномудрие низводить снова в сердце человека царствие Божие, удалившееся вследствие его самомнения и гордости, и все угодники Божии отличались в здешней жизни глубокою духовною нищетою. Сам Апостол Павел, восхищенный до третьяго неба, называл себя первым из грешников
Св. Апостол Иаков также в числе грешников поставляет и себя, говоря: много согрешаем вси
Св. Апостол Иоанн пишет: если говорим, что не имеем греха, обманываешь самих себя, и истины нет в нас
ставя и себя в число согрешающих. Но кто были апостолы? Живыя обители Св. Троицы, словесные органы Св. Духа, други Христовы, святые человеки по преимуществу. Если они так смиренно мудрствовали о себе, то что должны думать о себе мы? Не должны ли мы сказать о себе по сущей правде, что мы — смрад греховный, зловонныя храмины страстей, чуждые всякой истинной добродетели, окаянны, бедны, слепы, наги, и непрестанно молить Господа, чтобы Он Сам очистил Духом Святым души и тела наши от зловония страстей и исполнил их благоуханием добродетелей и святынею Духа Божественнаго? Ибо без Него мы не можем творить ничего добраго
Кто хочет стяжать истинное и глубокое смирение, тот должен как можно чаще и глубже входить в самого себя, привести на память и безпристрастно рассмотреть внутренними очами все свои греховным помышления, желания, намерения, дела от самой ранней юности до настоящего времени; тогда мы увидим, что утопаем в бездне грехов. Грамотным можно советовать читать чаще, кроме утренних и вечерних молитв — в которых прекрасно изображается нищета духа нашего — еще великий канон Андрея Критскаго, — каноны и акафисты Спасителю и Божией Матери, канон Ангелу Хранителю и каноны на каждый день недели; разумеется не нужно оставлять Евангелие и Псалтирь, которыя суть лучшее училище смиренномудрия.
Могут ли быть нищими духом люди богатые? Конечно могут быть, если не будут себя считать великими людьми потому только, что они обладают тленным богатством и помощью его могут сделать все, что захотят. Как же могут они быть нищими духом? Когда искренно сознают, что их богатство, да и богатство всего мера ничего не значить в сравнен с бессмертною душею, — что оно есть дар Божий не нам только, но и ближним нашим: ибо избытки даются нам для вспоможения бедным; когда познают, что при вещественных сокровищах они крайне бедны и нищи духом и не будут высокомудрствовать о себе и уповать на богатство погибающее, но на Бога жива дающаго нам вся обильно в наслаждение; будут благодетельствовать, богатеть добрыми делами, будут щедры и общительны, собирая себе сокровища, доброе основание для будущаго, чтобы достигнуть вечной жизни Таков был богатый Авраам; таков был Иов и многие, как в Ветхом, так и в Новом Завете. Впрочем, так как богатство представляет много искушений ко греху, — то желание христианскаго совершенства, глубокой нищеты духа и непреткновенности на пути спасенья, обыкновенно продавали свое именье и раздавали нищим, а сами удалялись в безмолвье, чтобы совершенно и без развлеченья работать Богу день и ночь. Потому Господь сказал одному богатому: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, и следуй за Мною .
И так, блажени нищии духом: яко тех есть царствие небесное ; не сказано: тех будет царство небесное, но есть; потому что уже здесь — на земле — в смиренных сердцах Бог почивает и царствует, а в будущей жизни воцарится в них на веки и прославит их славою нетленною.
И так, собирайте здесь, братия, богатство смиренномудрия, чтобы там на небесах получить богатство славы. Аминь.
Блажены плачущии: яко тии утешатся.
Ныне Церковь предлагает нам, блудным сынам своим, притчу Спасителя о блудном сыне и для напоминания нам о том, что все мы пленники и жалкие рабы греха, пела на утреннем Богослужении плачевную песнь пленных сынов Сиона: на реках вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона. Плененные царем Вавилонским. Навуходоносором, Иудеи изображают нас, братия, плененных духовным Навуходоносором, диаволом; реки вавилонския означают быстрое стремление и увлечение греха или реки страстей, истекающия из пасти духовнаго дракона, т. е. сатаны, и увлекающия нас в бездну адову; горький плачь сынов Израиля изображает плачь о духовном рабстве греху сынов новаго Израиля — истинных христиан. Так как в непродолжительном времени наступят дни поста и покаяния, то Церковь, желая исподволь ввести нас в этот подвиг, напоминает нам о нашем плене и удалении от небеснаго нашего отечества и о нужде для всех нас горьких слез покаяния о грехах своих. Примите же с благодарностью это напоминание вашей св. Матери и начинайте, с Божиею помощию, дело внутренняго покаяния.
На реках вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона. Израильтяне плакали о земном Сионе, где был их храм истинному Богу и в нем ковчег завета с скрижалями Богописанными, стамною, содержащею манну, и с чудесно прозябшим жезлом Аароновым. Мы должны плакать о небесном нашем Сионе - о граде Бога живаго, Иерусалиме небесном, истинном отечестве христиан, от коего удалились грехами нашими; — о нерадении к исполнению заповедей Божиих, о нашем равнодушии к небесной манне — Телу и Крови Господней и к тому, что совершено для нас на кресте. И чья душа не плачет, когда поется эта плачевная песнь? Чья душа не пробудится от сна греховнаго? Чья душа не чувствует, что она в плену у диавола, каждый день в соседстве с этим лютым врагом и ежедневно облагается от него духовными узами грехов, греховных привычек и страстей, уязвляется от него, терпя различные наветы, напасти, мучения? И вот, чувствуя, испытывая все это, душа наша посылает к Господу глубокия вздохи раскаяния о грехах и плачет глубокими, горькими слезали. О реки вавилонския! о страсти увлекающия! Куда вы увлекаете нас? На реках вавилонских, тамо седохом и плакахом. — Что делать нам, братия грешники? что делать, как не плакать, в сознании и при виде своей беды, своей греховности, мерзости, своего крайняго безсилия избавиться от греха и беды? Немощное, неразумное и опрометчивое дитя, провинившись пред родителями или попавши в беду и напасть, горько плачет пред ними и этим вызывает их сострадание и помощь. Так и мы немощныя, неразумныя, блудныя дети Отца небеснаго, впадая по немощи, по невежеству и злой наклонности в грехи и подвергаясь разным наветам и напастям от диавола, должны проливать слезы раскаяния о соделанных грехах, слезы немощи, смиренно прося милости, прощения и помощи. Страсти и искушения подобны рекам, как сказал Спаситель: приидоша реки и опрошася храмине , т. е. приразились к человеку, или как говорит Давид: спаси мя, Боже, яко воды до души моея внидоша , а так как эти реки текут внутрь нас, то надо нам испустить из очей наших реки слез и тогда грехи не будут увлекать нас; ибо вместе со слезами они, так сказать, вытекут из нашей души и вместо них войдут в нее реки живой воды, т. е. благодати Божией, очищающей, освящающей, просвещающей, укрепляющей, утешающей слезящую душу. Впрочем, одним часом мы не можем выплакать всех грехов своих, потому что их бездна; мы должны плакать много и долго, и не от слез ожидать себе спасения, а от человеколюбия Божия, от благодати Иисуса Христа, Который Сам плакал нашими слезами о нас, и обещал плачущим даровать свободу от греха и утешение во времени и в вечности. Блажени плачущии: яко тии утешатся.
Блажени плачущии, говорит Спаситель. Но что говорит мир? Что говорят в сердцах своих некоторые и из вас? Блаженны смеющиеся, веселящиеся! Нет: горе вам смеющимся ныне; яко возрыдаете и восплачете , говорит опять Господь, Котораго во время земной жизни никогда не видали смеющимся, но видали плачущим. Как? Смеяться, веселиться тогда, когда мы находимся под гневом Божиим, когда проходим поприще отчаянной борьбы на жизнь или смерть, когда отовсюду беды, когда всегубительный и обольстительный грех с такою наглостию и свирепством повсюду губит души человеческия, кровию Сына Божия искупленныя; когда это исчадие ада ежечастно угрожает низринуть нас в готовую разверзсться геенну огненную? Время ли смеяться и веселиться, когда повсюду соблазны, пороки, падения; или когда одни из брат наших истаевают от болезней, от голода, всякаго рода недостатков, разных несчастий, или страдают от притеснений, обид и жестокосердия своих братий, а другия безумно сластолюбствуют, лихоимствуют, утопают в роскоши и разных пороках? Так, бедные грешники! при таких невеселых обстоятельствах, духовных и телесных, веселье и смех не у места, и время веселья и смеха для вас еще не пришло: оно настанет после слез и рыданий о грехах в этой жизни и после победы над грехом. Блажени плачущии ныне: яко возсмеетеся , говорит Спаситель. И подлинно, блажени плачущии. Если кто из вас имеет дар слез о грехах, тот по опыту знает, какое блаженство плакать о грехах своих или чужих; блаженство неразлучно с плачем евангельским, так что плачущий как бы естественно получает в награду утешение. Впрочем, есть плачь мирской, печаль мира сего: плачет бессильная злоба; плачет униженная гордость; плачет неудовлетворяемая суетность; плачет оскорбленное самолюбие… и мало ли бывает суетных слез? Сколько неудовлетворенных страстей, сколько малодушных — столько и пустых слез, но это слезы грешныя, слезы бесполезныя, слезы крайне вредныя для плачущих, ибо они причиняют смерть души и тела. Печаль мира сего смерть соделовает . Но о чем же именно должно нам плакать? Во первых, плачь о том, что ты осквернил и непрестанно оскверняешь в себе образ Божий грехами своими. Подумай, человек: Бог изобразил Себя в тебе, как солнце изображается в капле воды, ты сделан как бы некоторым богом на земле, как сказано, Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси , а ты ежедневно бросаешь в грязь, окаляешь этот образ страстями житейскими, пристратием к миру, неверием, гордостию, ненавистию, завистью, невоздержанием и пьянством и прочими страстями, и чрез то крайне прогневляешь своего Творца и раздражаешь Его долготерпение. Достойно и праведно плакать об этом день и ночь. Плачь же!
Во вторых, плачь о тож, что ты носишь только имя христианина, а обетов, обязательств христианина, данных при крещении, не исполняешь и живешь, как язычник, прилепился к земли и не думаешь о небе и о тамошней жизни, не имеющей конца, что, бывши столь долгое время христианином, — духа Христова досель не имеешь, не сообразуешься Ему нимало, не подражаешь житию Его; — что еще не вселился в тебя Христос верою и не вообразился в тебе, что ты не сделался еще новою тварию, не облекся во Христа, по писанию: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся .
В третьих, плачь о том, что сердце твое непрестанно порывается делать все противное Господу; плачь о его злой наклонности, нераскаянности, неисправлении. Столько молимся, каемся, читаем, поем, столько причащаемся св. животворящих Таин, которыя могут и каменное сердце претворить и сделать мягким, как воск, и но изменяемся к лучшему по нерадению. О окаянство! о злоба! о растление сердца! о гордость! о земныя пристрастия! о лесть сластолюбия и сребролюбия! — И так, плачь о том, что ты хотя и каешься, и молишься, но не приносишь Богу плодов достойных покаяния, плодов веры и любви, плода кротости и незлобия, плода воздержания, чистоты и целомудрия, плода милостыни и проч.
Плачь внутренним плачем, когда ощущаешь прилив к сердцу нечистых помыслов; плачь, когда будет увлекать тебя гордость, злоба, зависть, жадность, скупость; плачь и молись, когда ко врагу своему будешь чувствовать вражду, а не любовь, ибо сказано: любите враги ваша и добро творите ненавидящим вас
; плачь пред Богом внутренним плачем сердца, когда будет увлекать тебя страсть пьянства, сребролюбия и любостяжания, когда противление и непослушание к родителям или к начальникам и к старшим будет смущать и увлекать тебя; плачь при чувстве бедности и окаянства нашей природы, при мысли о бесчисленных благодеяниях к нам Творца и о нашей неблагодарности к Нему. Да будут твои слезы орудием против всякаго греха, и Господь, видя твое смирение, признание своей немощи, твое крепкое желание сохранить себя чистым от всякаго греха, прострет руку помощи, пошлет тебе Духа Утешителя, Который прекратит насилие греха, погасит огонь страстей и низведет в сердце росу благодати.
Плачь о своих грехах, плачь и о людских; плачь о том, что еще многие народы не познали истиннаго «Бога и Господа Иисуса Христа и находятся во тьме язычества, покланяются тварям, вместо Творца; плачь о том, что христианская вера гонима в странах неверных, и многие из братии твоей страдают под игом их; плачь о неправде, господствующей на земле от которой страдают все хотящии благочестиво жити о Христе Иисусе
; плачь о насилиях и притеснениях богачей и сильных мира сего, о нищете и беспомощности бедных; плачь о том, что изсякла у многих любовь христианская и на месте ея воцарилось самолюбие, сластолюбие и плотоугодие во всех видах; о том, что многие христиане низвергаются с высоты искупления и не уважают ни Церкви, ни таинств, ни учения ея. Скажешь: что пользы в моих слезах? — Ты этим исполнишь заповедь Апостола — плакать с плачущими
вообще исполнишь заповедь о любви к ближнему, а в любви весь закон. И та польза, что ты в награду за слезы получишь утешение от Бога и прощение грехов.
Блажени плачущии. Еще о чем плакать должно? Еще должно плакать о неготовности нашей к страшному и праведному испытанию на всемирном суде. Многие святые угодники Божии всю жизнь плакали, день и ночь, при мысли о страшном суде и последующей за оным вечной мук нечестивых; а мы, как бы праведники какие, равнодушны к этому окончательному грозному решению нашей участи, или еще дерзают иные отвергать истину будущаго суда и геенны. Всему
, братия, свое
время;
в
ремя плакать и время смеяться
, Ныне время плакать. И так будем плакать о грехах. Аминь.
Заповеди блаженства
Однажды, видя перед Собой множество народа, Иисус Христос, окружённый учениками, взошёл на гору и сел, чтобы учить народ. Сначала Господь указал, какими должны быть Его ученики, то есть все христиане: как они должны исполнять закон Божий, чтобы получить блаженную (в высшей степени радостную, счастливую), вечную жизнь в Царствии Небесном. Для этого Он дал девять заповедей блаженства, учение о тех качествах и свойствах человека, которые соответствуют Царствию Божьему как Царству Любви. Эта проповедь Иисуса Христа называется Нагорною.
Иисус Христос, Господь и Спаситель наш, как любящий Отец, указывает нам путь — дела, через которые люди могут войти в Царство Небесное, Царство Божие. Всем, кто будет исполнять Его наставления ли заповеди, Христос обещает, как Царь неба и земли, вечное блаженство в будущей, Вечной жизни. Поэтому таких людей Он называет блаженными, то есть самыми счастливыми.
Первая заповедь
Блажени нищие духом, яко тех есть Царство Небесное. Блаженны нищие духом, потому что дано им будет Царство Небесное.
Нищие духом — это такие люди, которые чувствуют и сознают свои грехи и недостатки душевные. Помнят они, что без помощи Божией ничего доброго сами сделать не могут, а поэтому ничем не хвалятся и не гордятся ни перед Богом, ни перед людьми. Это люди смиренные. Смирение есть основная христианская добродетель, потому что она есть основание любви. Она противоположна гордости а от гордости произошло всё зло в мире.
Вторая заповедь
Блажени плачущии, яко тии утешатся. Блаженны плачущие (о грехах своих), потому что они утешатся.
Плачущие — люди, которые скорбят и плачут о своих грехах и душевных недостатках. Господь простит им грехи. Он дает им еще здесь, на земле, утешение, а на небе вечную радость.
Третья заповедь
Блажени кротцыи, яко тии наследят землю. Блаженны кроткие, потому что они наследуют (получат во владение) землю.
Кроткие — люди, которые терпеливо переносят всякие несчастья, не огорчаясь (без ропота) на Бога, и смиренно переносят всякие неприятности и обиды от людей, не сердясь ни на кого. Они получат во владение небесное жилище, то есть новую (обновленную) землю в Царстве Небесном.
Четвертая заповедь
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся. Блаженны алчущие и жаждущие правды (желающие правды); потому что насытятся.
Алчущие и жаждущие правды — люди, которые усердно желают правды, как голодные (алчущие) — хлеба и жаждущие — воды просят у Бога, чтобы Он очистил их от грехов и помог им жить праведно (желают оправдаться перед Богом). Желание таких людей исполнится, они насытятся, то есть будут оправданы.
Пятая заповедь
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут. Блаженны милостивые, потому что они помилованы будут.
Милостивые — люди, имеющие доброе сердце — милосердные, сострадательные ко всем, готовые всегда помочь нуждающимся, чем только могут. Такие люди сами будут помилованы Богом, им будет явлена особая милость Божия.
Шестая заповедь
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Блаженны чистые сердцем, потому что они Бога увидят.
Чистые сердцем — люди, которые не только берегутся от дурных дел, но и душу свою стараются сделать чистою, т. е. хранят ее от дурных мыслей и желаний. Они и здесь близки к Богу (душою всегда чувствуют Его), а в будущей жизни, в Царстве небесном, будут вечно находиться с Богом, видеть Его.
Седьмая заповедь
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. Блаженны миротворцы, потому что они будут наречены (названы) сынами Божиими.
Миротворцы — люди, которые не любят никаких ссор. Сами стараются жить со всеми мирно и дружелюбно и других мирить друг с другом. Они уподобляются Сыну Божию, Который пришел на землю, чтобы примирить согрешившего человека с правосудием Божиим. Такие люди будут названы сыновьями, т. е. детьми Божиими, и будут особенно близки к Богу.
Восьмая заповедь
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть царствие небесное. Блаженны изгнанные за правду, потому что их есть царство небесное.
Изгнанные за правду — люди, которые так любят жить по правде, т. е. по Божиему закону, по справедливости, что терпят и переносят за эту правду всякие гонения, лишения и бедствия, но ни чем не изменяют ей. Они за это получат Царство Небесное.
Девятая заповедь
Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь тогда, потому что велика ваша награда на небесах.
Здесь Господь говорит: если вас будут поносить (издеваться над вами, бранить, бесчестить вас), применять и лживо говорить о вас худое (клеветать, несправедливо обвинять), и все это вы будете терпеть за свою веру в Меня, то не печальтесь, а радуйтесь и веселитесь, потому что Вас ожидает великая, самая большая, награда на небесах, то есть особенно высокая степень вечного блаженства.
О промысле Божием
Иисус Христос учил, что Бог промышляет, то есть заботиться, о всех тварях, но особенно промышляет о людях. Господь заботиться о нас больше и лучше, чем самый добрый и разумный отец о своих детях. Он оказывает нам Свою помощь во всем, что необходимо в жизни нашей и что служит для нашей истинной пользы.
«Не заботьтесь (излишне) о том, что вам есть и что пить, или во что одеться», сказал Спаситель. «Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницу, и Отец ваш Небесный питает их; а вы не гораздо ли лучше их? Посмотрите на полевые лилии, как они растут. Они не трудятся, ни прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякие из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то тем более вас, маловеры! Бог же, Отец ваш Небесный, знает, что вы имеете нужду во всем этом. Потому, ищите прежде всего царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам».
О неосуждении ближнего
Иисус Христос не велел осуждать других людей. Он так сказал: «не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены. Потому что каким судом вы судите, таким и вас будут судить (т. е. если вы будете снисходительны к поступкам других людей, то и Божий суд будет милостив к вам). И какою мерою вы мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего (т. е. всякого другого человека), а бревна в своем глазе не чувствуешь? (Это значит: зачем ты любишь подмечать в других даже незначительные грехи и недостатки, а в самом себе не хочешь видеть и больших грехов и пороков?) Или, как скажешь брату твоему: дай я выну сучок из глаза твоего; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из своего глаза (постарайся прежде всего исправить самого себя), и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего» (тогда сумеешь и в другом исправить грех, не оскорбляя, не унижая его).
О прощении ближнего
«Прощайте, и прощены будете», сказал Иисус Христос. «Потому что если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших».
О любви к ближнему
Иисус Христос велел любить не только близких своих, но всех людей, даже обидевших нас и причинивших нам зло, т. е. врагов наших. Он сказал: «вы слышали, что сказано (вашими учителями — книжниками и фарисеями): люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного. Потому что Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных».
Если вы будете любить только тех, кто вас любит; или будете делать добро только тем, кто вам делает его, и взаймы будете давать только тем, от кого надеетесь получить обратно, за что Богу награждать вас? Разве не делают того же самого и беззаконные люди? Разве не поступают так же и язычники?
Итак будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
Общее правило обращения с ближними
Как мы должны обращаться с ближними своими всегда, при всяком случае, на это Иисус Христос дал нам такое правило: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди (а мы, конечно, хотим, чтобы все люди любили нас» делали нам добро и прощали нас), так поступайте и вы с ними». (Не делайте другим того, чего себе не желаете).
О силе молитвы
Если мы будем с усердием молиться Богу и просить Его помощи, то Бог сделает все, что послужит для нашей истинной пользы. Иисус Христос так сказал об этом: «просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам; потому что всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злыми, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него».
О милостыне
Всякое доброе дело мы должны делать не из похвальбы перед людьми, не на показ другим, не ради награды людской, а ради любви к Богу и ближнему. Иисус Христос сказал: «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас; иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби (т. е. не разглашай) перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая (т. е. сам перед собою не хвались добром, которое ты сделал, забудь о нем), чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное (т. е. все, что на душе твоей и ради чего ты все это делаешь), воздаст тебе явно» — если не сейчас, то при последнем суде Своем.
Вконтакте
Слово 6
Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
(Матф. 5, 8).
Что естественно чувствовать смотрящим с возвышенной какой вершины на какое либо обширное море; тоже самое потерпело мое разумение, как бы с вершины какой горы, от сего высокого изречения Господня простирая взор в неизъяснимую глубину мысли. Во многих приморских местах можно видеть полуусеченную гору с прибрежной стороны, от вершины до подошвы обрезанную по прямой черте, между тем как верхний ее край, склонившись с высоты, навис над бездной. Что естественно бывает с тем, кто, став на подобную стражбу, с большой высоты смотрит на море в глубине; так и у меня кружится теперь душа, приводимая в недоумение великим этим изречением Господа.
. Бог предлагается зрению очистивших сердце. Но, как говорит великий Иоанн, Бога никто же виде нигде же (Иоан. 1, 18.). Подтверждаете же это и высокий разумением Павел, сказав: Его же никто же видел есть от человек ниже видите место (1 Тим. 6, 16.). Это гладкий и несекомый камень, не показывающий на себе никакого следа восхождения мыслей; о Нем и Моисей также утвердил, что намеревающемуся преподать учение о Боге Он недоступен; потому что разумение наше никак не может приблизиться к Нему, по причине решительного отрицания всякой возможности постигнуть Его. Ибо Моисей говорит: невозможно, чтобы узрел кто лице Господа, и жив был (Исх. 33, 20.). Но видеть Бога есть вечная жизнь, а сии столпы веры: Иоанн, Павел и Моисей признают сие невозможным!. Видишь ли кружение, которым увлекается душа в глубину усматриваемого в слове? Если Бог - жизнь; кто не видит Его, тот не зрит и жизни. А что невозможно видеть Бога, свидетельствуют богоносные Пророки и Апостолы. На чем опереться человеческой надежде? Но Господь подкрепляет падающую надежду как поступил Он с Петром, подвергавшимся опасности утонуть, снова поставив его на твердую и не уступающую давлению ноги воду. Посему, если и к нам прострется рука Слова, и не твердо стоящих в глубине умозрений поставит на твердой мысли; то будем вне страха, крепко держась руководствующего нас Слова. Ибо сказано: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят .
Посему обетование сие таково, что превосходить всякий предел блаженства. Ибо после такого блага пожелает ли кто чего другого, в том, что узрел, имея все? Потому что видеть, по обычному в Писании словоупотреблению, значит тоже, что иметь: например, словами: узриши благая Иерусалима (Пса. 127, 6.), Писание означает: найдешь. И в сказанном: да возмется нечестивый, да не видите славы Божией (Пса. 26, 10.), словом: не видит , Пророк выражает, что не причастится оной. Посему, кто зрит Бога, тот в сем зрении имеет уже все, что состоит в списке благ, некончаемую жизнь, вечное нетление, бессмертное блаженство, некончаемое царство, непрекращающееся веселье, истинный свет, духовную и сладостную пищу, неприступную славу, непрестанное радование и всякое благо. Посему так важно и обильно то, что обетованием сего блаженства предлагается упованию.
Но поелику, чтобы узреть Господа, наперед показан способ, именно же иметь для этого сердечную чистоту; то при сем снова изнемогает мое разумение; и эта сердечная чистота не есть ли для нас нечто невозможное, и не превышает ли нашего естества? Ибо если сим способом зрим бывает Бог, а Моисей и Павел не видели Бога, и утверждают, что и сами они, и другой кто, видеть не могут; то предлагаемое теперь словом о блаженстве, по-видимому, есть нечто невозможное. Посему, что нам пользы от познания, как узреть Бога, если при разумении нет вместе возможности? Сие подобно тому, как если бы кто назвал блаженным быть на небе; потому что там человек увидит не усматриваемое в этой жизни. Если бы указано было наперед в слове какое либо орудие для восхождения на небо; то полезно было бы слушателям дознать и то, что блаженно быть на небе. А как восхождение невозможно, какую пользу принесет знание о небесном блаженстве, огорчающее только дознавших, чего лишаемся, по невозможности восхождения?
Посему, ужели Господь повелевает то, что вне нашей природы, и превышает меру человеческих сил величием заповеди? Нет. Ибо не повелевает стать птицами тем, кого не оперил, и жить под водою тем, кому дал жизнь на суше. Посему если для всех иных закон сообразен с силами приемлющих и ничто не приневоливается к сверхъестественному; то, конечно, в следствие сего и это поймем так, что не безнадежно предуказуемое в блаженстве. Да и Иоанн, и Павел, и Моисей, и кто иной, если подобен им, не лишены сего высокого блаженства, - состоящего в зрении Бога, не лишены и тот, кто изрек: соблюдается мне венец правды, его же воздаст ми праведный Судия (2 Тим. 4, 8.), и тот, кто припадал к персям Иисусовым, и тот, кто слышал Божественный глас: вем тя, паче всех (Исх. 33, 17.). Посему, если о тех, которыми провозвещено, что постижение Бога выше сил, нет сомнения, что они блаженны, а блаженство состоять в том, чтобы зреть Бога, зрение же дается чистому сердцем; то значить, что не невозможна и чистота сердца, при которой можно соделаться блаженным.
Посему, как же можно сказать, что говорят истину согласно с Павлом утверждающие, будто бы постижение Бога выше наших сил, и им не противоречит Господне слово, обещающее, что при чистоте сердца зрим будет Бог? Мне кажется, чтобы обозрение предложенного происходило у нас в порядке, хорошо будет сначала предложить о сем краткое рассуждение. Естество Божие, само в себе, по своей сущности, выше всякого постигающего мышления, как недоступное примышлениям гадательным и не сближаемое с ними; и в людях не открыто еще никакой силы к постижению непостижимого, и не придумано никакого средства уразуметь неизъяснимое. Посему великий Апостол пути Божии именует неисследованными (Римл. 11, 33.), означая сим словом, что на оный путь, который ведет к познанию Божией сущности, не могут и восходить человеческие помыслы, так что на нем почти никем из прешедших жизнь сию прежде нас не оставлено никакого следа постигающим примышлением, который бы означался ведением того, что выше ведения. Но таковым будучи по естеству Тот, Кто выше всякого естества, Сей невидимый и неописуемый, в другом отношении бывает видим и постигается. Способов же такого уразумения много. Ибо, и по видимой во вселенной премудрости можно гадательно видеть Сотворшего все в премудрости. Как и в человеческих произведениях некоторым образом усматривается разумением творец выставляемого творения в дело свое вложивший искусство, усматривается же не естество художника, а только художническое знание, какое художник вложил в произведете; так и мы, взирая на красоту в творении, напечатлеваем в себе понятие не сущности, но премудрости премудро все Сотворившего. Если рассуждаем о причине нашей жизни, именно же, что не по необходимости, но по благому произволению, приступил Бог к сотворению человека, опять говорим, что и сим способом, узрели мы Бога, постигнув благость, а не сущность. Так и все прочее, что приводит нас к понятию лучшего и более возвышенного, подобно сему называем уразумением Бога, потому что каждая возвышенная мысль зрению нашему представляет Бога. Ибо и могущество, и чистота, и неизменяемость, и несоединяемость с противоположным!", и все сему подобное напечатлевает в душах представление некоего божественного и возвышенного понятия. Итак из сказанного открывается, что Господь истинен в Своем обетовании. говоря, что имеющие чистое сердце узрят Бога; и не лжет Павел, собственными своими словами утверждая, что никто не видел, и не может видеть Бога; ибо Невидимый по естеству делается видимым в действиях, усматриваемый в чем либо из того, что окрест Его.
Но смысл сказанного о блаженстве не ограничивается только тем, что по какому либо действию можно делать подобные заключения о действующем. Ибо и мудрым века сего доступно, может быть по устройству мира, постижение превысшей премудрости и силы. Но величие блаженства, кажется мне, иное преподает в совет способному сие принять, чтобы увидеть желаемое. Представившаяся же мне мысль объяснится примерами. В человеческой телесной жизни здоровье есть некое благо, но блаженно не то, чтобы знать только, что такое здоровье, но чтобы жить в здравии. Ибо если кто, слагая похвалу здоровью, приметь в себя доставляющую худые соки и вредную для здоровья пищу, то, угнетаемый недугами, какую пользу получит он от похвал здоровью? Посему так будем разуметь и предложенное слово, а именно, что Господь, не знать что либо о Боге, но иметь в себе Бога, называет блаженством, ибо блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят . Но не как зрелище какое, кажется мне. пред лице очистившему душевное око, предлагается Бог; напротив того высота сего изречения, может быть, представляет нам тоже, что открытее изложило Слово, другим сказав: царствие Божие внутрь вас есть (Лук. 17, 12.), чтобы научились мы из сего, что очистивший сердце свое от всякой твари и от страстного расположения, в собственной своей лепоте усматриваете" образ Божия естества. И мне кажется, что в немногом, что изрекло, такой совет заключает Слово: все вы, о человеки, в ком только есть какое либо вожделение воззреть на истинно благое, когда слышите, что Божие велелепие превыше небес и слава Божия неизъяснима, и лепота неизглаголанна, и естество невместимо, не впадайте в безнадежность, будто бы невозможно увидеть желаемое. Ибо в тебе вместимая для тебя мера постижения Бога, Который так тебя создал, немедленно осуществив в естестве таковое благо; потому что в составе твоем отпечатлел подобия благ собственного Своего естества, как будто на каком воску напечатлел резные изображения. Но порок, смыв боговидные черты, бесполезным соделал благо, закрытое гнусными покровами. Посему, если рачительною жизнью опять смоешь нечистоту, налегшую на твоем сердце, то воссияет в тебе боговидная лепота. Как это бывает с железом, когда точильным камнем сведена с него ржавчина; недавно быв черным, при солнце мещет оно от себя какие-то лучи, и издает блеск: так и внутренний человек, которого Господь именует сердцем, когда очищена будет ржавчина нечистоты, появившаяся на его образе от дурной любви, снова восприимет на себя подобие первообраза, и будет добрым; потому что подобное добру, без сомнения, добро. Посему, кто видит себя, тот в себе видит и вожделеваемое; и таким образом чистый сердцем делается блажен, потому что, смотря на собственную чистоту, в этом образе усматривает первообраз. Ибо как те, которые видят солнце в зеркале, хотя не устремляют взора на самое небо, однако же усматривают солнцев сиянии зеркала не меньше тех, которые смотрят и на самый круг солнца; так и вы, говорит Господь, хотя не имеете сил усмотреть света, но, если возвратитесь к той благодати образа, какая сообщена была вам в начале, то в себе имеете искомое. Ибо чистота, бесстрастие, отчуждение от всякого зла есть Божество. Посему, ежели есть в тебе это, то, без сомнения, в тебе Бог, когда помысел твой чист от всякого порока, свободен от страстей и далек от всякого осквернения, ты блажен по своей острозрительности; потому что, очистившись, усмотрел незримое для не очистившихся, и отъяв вещественную мглу от душевных очей, в чистом небе сердца ясно видишь блаженное зрелище. Что же именно? Чистоту, святость, простоту и все подобные светоносные отблески Божия естества, в которых видим Бог.
А что сие действительно так, в том не сомневаемся на основании сказанного. Но чем слово наше затруднялось еще в начале, то остается при том же неудобстве. Если и все согласны, что тот, кто на небе, причастен небесных чудес, то, поелику и способ восхождения туда невозможен, согласие в этом никакой не приносит нам пользы: так несомненно и то, что, по очищении сердца, человек делается блаженным; но как ему очистить оное от оскверняющего, это почти совершенно равно восхождению на небо. Посему найдется ли какая либо Иаковлева лествица, какая либо огненная колесница, подобная вознесшей Пророка Илию на небо. на которой бы сердце наше, возвысившись до горних чудес, сложило с себя это земное бремя? Если кто представить в уме необходимые душевные страдания; то трудным и невозможным признает удаление от сопряженных с ним зол. Самое рождение наше начинается тотчас страданием, с страданием происходить возрастание, оканчивается жизнь страданием, и зло некоторым образом срастворяется с естеством чрез тех, которые первоначально допустили в себя страдание, преслушанием вселили в себя болезнь. Но как преемством принадлежащего каждому роду продолжается естество живых существ, так что по закону природы рожденное есть тоже с родившим: так и от человека раждается человек, от страстного страстный, от грешника грешник. Посему в раждающихся некоторым образом составляется грех, вместе и раждаемый, и возрастающий, и оканчивающейся пределом жизни Напротив того, что добродетель для нас неудобоприобретаема, что при тмочисленных потах и трудах со тщанием и изнурением едва преуспеваем в ней, сему научаемся из многих мест божественного Писания, слыша, что путь, идущий в царствие, тесен и узок; а вводящий порочною жизнью в пагубу широк, покат и утоптан. Однако же, что не вовсе невозможна и возвышенная жизнь, Писание подтвердило сие, в священных книгах представив нам чудесные деяния стольких мужей. Но поелику в обетовании видеть Бога заключается двоякий смысл, один познать естество всё превышающее, и другой - посредством чистоты сердца войти с Ним в единение: то первый род разумения, по слову святых, признается невозможным, другой же естеству человеческому в настоящем учении обещает Господь, сказав: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят .
А как сделаться чистым, способы к этому можно тебе дознать из всякого почти евангельского учения. Ибо, переходя к последующим заповедям, найдешь ясное учение об очищении сердца. Господь, разделив порок на два вида, на видимый в делах и на составляющейся в мыслях, первый вид, то есть неправду, обнаруживаемую в делах, наказывал по ветхому закону, ныне же обратил внимание закона на другой вид греха, не дело худое наказывая, но промышляя, чтобы не полагалось ему и начала. Ибо изъять порок из самого произвола гораздо важнее, нежели сделать жизнь чуждою лукавых дел. Поелику порок многочастен и многообразен; то Господь в заповедях Своих каждому из запрещенных дел противопоставил особое врачевство. И как недуг гнева в продолжение всей жизни всего чаще и явнее постигает человека; то и начинает врачеванием преобладающего, узаконяя прежде всего негневливость. Научен ты, говорит, ветхим законом: не убий ; а теперь научись удалять от души и гнев на соплеменника (Матф. 5, 21. 22.); ибо Господь не запретил вовсе гнева, потому что иногда такое стремление души можно употреблять и на добро, но гневным когда либо быть на брата без всякой доброй цели - такое воспламенение угасил заповедью, сказав: всяк гневайся на брата своего всуе (22). Ибо присовокупление слова: всуе показывает, что и обнаружение раздражения часто бывает благовременно, когда страсть сия воскипает при наказании греха. Такого рода гнев был в Финеесе, как засвидетельствовало слово Писания, когда поражением беззаконнующих умилостивил негодование Бога, подвигнутое на весь народ. Потом Господь переходит к врачеванию грехов сластолюбия, и Своею заповедью исторгает из сердца неуместную похоть прелюбодейства. Так найдешь, что в последующем Господь исправляет все по порядку, постановляя законы против каждого вида пороков. Неправедным рукам запрещает распоряжаться самим, не дозволяя им мстить. Изгоняет страсть любостяжания, приказывая лишаемому одежды к тому, что отнимают, присовокупить и остальное. Врачует боязнь, повелев пренебрегать и смертью. И вообще найдешь, что в каждой заповеди, на подобие плуга режущее, слово из глубины сердца вырывает дурные корни, и тем очищает от произращения терний. Итак тем и другим оказывается благодеяние естеству, и тем, что заповедуется доброе, и тем, что предлагается нам учение о настоящем предмете. Если же, по твоему мнению, рачение о добром трудно, то сравни с противоположною жизнью; и найдешь, сколько труднее порок, если примешь во внимание не настоящее, но что будет после. Ибо кто услышал о геенне, тот уже не с трудом каким и усилием будет удаляться от греховных удовольствий; а напротив того и одного страха, овладевшего помыслами, достаточно ему, чтобы изгнать из себя страсти. Лучше же сказать, постигшим и то, что подразумевается в умолчанном, в пользу служит и то, что получают от сего сильнейшее пожелание. Ибо если блаженны чистые сердцем, то конечно жалки оскверненные умом, потому что видит лице сопротивника. И если в жизни добродетельной напечатлеваются черты самого Божества, то явно, что жизнь порочная делается образом и лицом противника. Но если Бог, по различным примышлениям, именуется всем, что представляем себе добром, светом, жизнью, нетлением, и что только есть подобного сему рода; то конечно, и на оборот всем этому противоположным именоваться будет изобретатель порока, и тьмою, и смертью, и тлением, и всем, что с сим однородно и сродственно.
Итак, дознав, из чего образуются в нас и порок и жизнь добродетельная, поелику, по свободе произволения. Дана нам власть на то и другое из этого, избежим диавольского образа, отринем это дурное олицетворение, восприимем же на себя образ Божий, соделаемся чистыми сердцем, чтобы стать блаженными, как скоро чистою жизнью вообразится в нас Божий образ, о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.
Вопрос . Кто есть «чистый сердцем» ?
Ответ . Кто не знает за собой презрения к заповеди Божьей, или недостаточного или небрежного исполнения оной.
Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах.
Свт. Иоанн Златоуст
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Вот опять духовная награда! Чистыми здесь Он называет тех, которые приобрели всецелую добродетель, и не сознают за собой никакого лукавства, или тех, которые проводят жизнь в целомудрии, потому что для того, чтобы видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели. Потому и Павел сказал: «старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14) . Видение же здесь разумеет такое, какое только возможно для человека. Так как многие бывают милостивы, не похищают чужого, не сребролюбивы, а, между тем, любодействуют и предаются похоти, то Христос, показывая, что недостаточно первого, присоединяет и эту заповедь. То же самое и Павел, в послании к Коринфянам, подтвердил примером македонян, которые богаты были не только милосердием, но и другими добродетелями: указывая там на щедрость их в раздаянии имуществ, он говорит, что они «предали себя Господу и нам» (2 Кор. 8:5) .
Беседы на Евангелие от Матфея.
Свт. Афанасий Великий
потому что очистивший сердце свое от всякого страстного расположения в собственной лепоте своей видит образ Божия естества. А душевная чистота достаточна к тому, чтобы, как в зеркале, изображать в себе Бога.
А если сказано: никтоже чист от скверны, аще и един день житие его (Иов. 14:4-5) ; то еретики не знают, что разумеется это о скверне естественной, какую младенец приносит с собою, исходя из матерней утробы. Потому и законописатель Моисей сказал, что жена раждающая нечиста; и родив мужеский пол, нечиста сорок дней, а родив женский пол, по причине большей удобоподвижности естества, нечиста восемьдесят дней (Лев. 12:2-5) . А если бы не было того, чтó содержится в законе Моисея, то естественный порядок дал бы доказательство с другой стороны. Какой грех может совершить младенец, имеющий лишь один день жизни? Прелюбодеяние? Конечно, нет; ибо он не силен еще в чувственной похоти. Блуд? также нет, ибо он чужд такого желания. Убийство? но он не в состоянии поднять смертельного орудия. Клятвопреступление? но он пока еще не способен к членораздельным звукам. Лихоимство? но он не имеет понятия ни о чужом имуществе, ни о собственном. Напротив, младенцы исполнены непамятозлобия; ибо, пока не возмужают, они умоляют, когда терпят побои, и не защищаются, когда подвергаются преследованиям. Почему и Господь сказал верующим в Него: аще не обратитеся и будете яко дети, не внидите в царство небесное (Мф. 18:3) . И так как младенцы не подвержены таким грехам, то какой же грех имеет дитя в первый день по рождении, кроме телесной, как сказали мы, скверны? Потому и не сказано: никтоже чист «от греха» (ἀπὸ ἁμαρτίας), но сказано - от скверны (ἀπὸ ῥύπου).
Из Бесед на Евангелие от Матфея.
Свт. Григорий Богослов
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
«Нам дано обещание, что познаем некогда как сами познаны (1 Кор. 13:12) . Если невозможно иметь мне совершенного познания сущих, здесь; то что еще остается? Чего могу надеятся? Без сомнения скажешь Небесного Царства. Но думаю, что оно есть ни что иное как постижение чистейшего и совершенейшего. А совершеннейшее из всего сущего - есть ведение Бога».
Творения.
Свт. Григорий Нисский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Что естественно чувствовать смотрящим с возвышенной какой вершины на какое либо обширное море; тоже самое потерпело мое разумение, как бы с вершины какой горы, от сего высокого изречения Господня простирая взор в неизъяснимую глубину мысли. Во многих приморских местах можно видеть полуусеченную гору с прибрежной стороны, от вершины до подошвы обрезанную по прямой черте, между тем как верхний ее край, склонившись с высоты, навис над бездной. Что естественно бывает с тем, кто, став на подобную стражбу, с большой высоты смотрит на море в глубине; так и у меня кружится теперь душа, приводимая в недоумение великим этим изречением Господа.
Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят. Бог предлагается зрению очистивших сердце. Но, как говорит великий Иоанн, Бога никто же виде нигде же (Ин. 1:18) . Подтверждаете же это и высокий разумением Павел, сказав: Его же никто же видел есть от человек ниже видите место (1 Тим. 6:16) . Это гладкий и несекомый камень, не показывающий на себе никакого следа восхождения мыслей; о Нем и Моисей также утвердил, что намеревающемуся преподать учение о Боге Он недоступен; потому что разумение наше никак не может приблизиться к Нему, по причине решительного отрицания всякой возможности постигнуть Его. Ибо Моисей говорит: невозможно, чтобы узрел кто лице Господа, и жив был (Исх. 33:20) . Но видеть Бога есть вечная жизнь, а сии столпы веры: Иоанн, Павел и Моисей признают сие невозможным! Видишь ли кружение, которым увлекается душа в глубину усматриваемого в слове? Если Бог - жизнь; кто не видит Его, тот не зрит и жизни. А что невозможно видеть Бога, свидетельствуют богоносные Пророки и Апостолы. На чем опереться человеческой надежде? Но Господь подкрепляет падающую надежду как поступил Он с Петром, подвергавшимся опасности утонуть, снова поставив его на твердую и не уступающую давлению ноги воду. Посему, если и к нам прострется рука Слова, и не твердо стоящих в глубине умозрений поставит на твердой мысли; то будем вне страха, крепко держась руководствующего нас Слова. Ибо сказано: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят.
Посему обетование сие таково, что превосходить всякий предел блаженства. Ибо после такого блага пожелает ли кто чего другого, в том, что узрел, имея все? Потому что видеть, по обычному в Писании словоупотреблению, значит тоже, что иметь: например, словами: узриши благая Иерусалима (Пс. 127:6) , Писание означает: найдешь. И в сказанном: да возмется нечестивый, да не видите славы Божией (Пс. 26:10) , словом: не видит, Пророк выражает, что не причастится оной. Посему, кто зрит Бога, тот в сем зрении имеет уже все, что состоит в списке благ, некончаемую жизнь, вечное нетление, бессмертное блаженство, некончаемое царство, непрекращающееся веселье, истинный свет, духовную и сладостную пищу, неприступную славу, непрестанное радование и всякое благо. Посему так важно и обильно то, что обетованием сего блаженства предлагается упованию.
Но поелику, чтобы узреть Господа, наперед показан способ, именно же иметь для этого сердечную чистоту; то при сем снова изнемогает мое разумение; и эта сердечная чистота не есть ли для нас нечто невозможное, и не превышает ли нашего естества? Ибо если сим способом зрим бывает Бог, а Моисей и Павел не видели Бога, и утверждают, что и сами они, и другой кто, видеть не могут; то предлагаемое теперь словом о блаженстве, по-видимому, есть нечто невозможное. Посему, что нам пользы от познания, как узреть Бога, если при разумении нет вместе возможности? Сие подобно тому, как если бы кто назвал блаженным быть на небе; потому что там человек увидит не усматриваемое в этой жизни. Если бы указано было наперед в слове какое либо орудие для восхождения на небо; то полезно было бы слушателям дознать и то, что блаженно быть на небе. А как восхождение невозможно, какую пользу принесет знание о небесном блаженстве, огорчающее только дознавших, чего лишаемся, по невозможности восхождения?
Посему, ужели Господь повелевает то, что вне нашей природы, и превышает меру человеческих сил величием заповеди? Нет. Ибо не повелевает стать птицами тем, кого не оперил, и жить под водою тем, кому дал жизнь на суше. Посему если для всех иных закон сообразен с силами приемлющих и ничто не приневоливается к сверхъестественному; то, конечно, в следствие сего и это поймем так, что не безнадежно предуказуемое в блаженстве. Да и Иоанн, и Павел, и Моисей, и кто иной, если подобен им, не лишены сего высокого блаженства, - состоящего в зрении Бога, не лишены и тот, кто изрек: соблюдается мне венец правды, его же воздаст ми праведный Судия (2 Тим. 4:8) , и тот, кто припадал к персям Иисусовым, и тот, кто слышал Божественный глас: вем тя, паче всех (Исх. 33:17) . Посему, если о тех, которыми провозвещено, что постижение Бога выше сил, нет сомнения, что они блаженны, а блаженство состоять в том, чтобы зреть Бога, зрение же дается чистому сердцем; то значить, что не невозможна и чистота сердца, при которой можно соделаться блаженным.
Посему, как же можно сказать, что говорят истину согласно с Павлом утверждающие, будто бы постижение Бога выше наших сил, и им не противоречит Господне слово, обещающее, что при чистоте сердца зрим будет Бог? Мне кажется, чтобы обозрение предложенного происходило у нас в порядке, хорошо будет сначала предложить о сем краткое рассуждение. Естество Божие, само в себе, по своей сущности, выше всякого постигающего мышления, как недоступное примышлениям гадательным и не сближаемое с ними; и в людях не открыто еще никакой силы к постижению непостижимого, и не придумано никакого средства уразуметь неизъяснимое. Посему великий Апостол пути Божии именует неисследованными (Рим. 11:33) , означая сим словом, что на оный путь, который ведет к познанию Божией сущности, не могут и восходить человеческие помыслы, так что на нем почти никем из прешедших жизнь сию прежде нас не оставлено никакого следа постигающим примышлением, который бы означался ведением того, что выше ведения. Но таковым будучи по естеству Тот, Кто выше всякого естества, Сей невидимый и неописуемый, в другом отношении бывает видим и постигается. Способов же такого уразумения много. Ибо, и по видимой во вселенной премудрости можно гадательно видеть Сотворшего все в премудрости. Как и в человеческих произведениях некоторым образом усматривается разумением творец выставляемого творения в дело свое вложивший искусство, усматривается же не естество художника, а только художническое знание, какое художник вложил в произведете; так и мы, взирая на красоту в творении, напечатлеваем в себе понятие не сущности, но премудрости премудро все Сотворившего. Если рассуждаем о причине нашей жизни, именно же, что не по необходимости, но по благому произволению, приступил Бог к сотворению человека, опять говорим, что и сим способом, узрели мы Бога, постигнув благость, а не сущность. Так и все прочее, что приводит нас к понятию лучшего и более возвышенного, подобно сему называем уразумением Бога, потому что каждая возвышенная мысль зрению нашему представляет Бога. Ибо и могущество, и чистота, и неизменяемость, и несоединяемость с противоположным!«, и все сему подобное напечатлевает в душах представление некоего божественного и возвышенного понятия. Итак из сказанного открывается, что Господь истинен в Своем обетовании. говоря, что имеющие чистое сердце узрят Бога; и не лжет Павел, собственными своими словами утверждая, что никто не видел, и не может видеть Бога; ибо Невидимый по естеству делается видимым в действиях, усматриваемый в чем либо из того, что окрест Его.
Но смысл сказанного о блаженстве не ограничивается только тем, что по какому либо действию можно делать подобные заключения о действующем. Ибо и мудрым века сего доступно, может быть по устройству мира, постижение превысшей премудрости и силы. Но величие блаженства, кажется мне, иное преподает в совет способному сие принять, чтобы увидеть желаемое. Представившаяся же мне мысль объяснится примерами. В человеческой телесной жизни здоровье есть некое благо, но блаженно не то, чтобы знать только, что такое здоровье, но чтобы жить в здравии. Ибо если кто, слагая похвалу здоровью, приметь в себя доставляющую худые соки и вредную для здоровья пищу, то, угнетаемый недугами, какую пользу получит он от похвал здоровью? Посему так будем разуметь и предложенное слово, а именно, что Господь, не знать что либо о Боге, но иметь в себе Бога, называет блаженством, ибо блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят. Но не как зрелище какое, кажется мне. пред лице очистившему душевное око, предлагается Бог; напротив того высота сего изречения, может быть, представляет нам тоже, что открытее изложило Слово, другим сказав: царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:12) , чтобы научились мы из сего, что очистивший сердце свое от всякой твари и от страстного расположения, в собственной своей лепоте усматриваете образ Божия естества. И мне кажется, что в немногом, что изрекло, такой совет заключает Слово: все вы, о человеки, в ком только есть какое либо вожделение воззреть на истинно благое, когда слышите, что Божие велелепие превыше небес и слава Божия неизъяснима, и лепота неизглаголанна, и естество невместимо, не впадайте в безнадежность, будто бы невозможно увидеть желаемое. Ибо в тебе вместимая для тебя мера постижения Бога, Который так тебя создал, немедленно осуществив в естестве таковое благо; потому что в составе твоем отпечатлел подобия благ собственного Своего естества, как будто на каком воску напечатлел резные изображения. Но порок, смыв боговидные черты, бесполезным соделал благо, закрытое гнусными покровами. Посему, если рачительною жизнью опять смоешь нечистоту, налегшую на твоем сердце, то воссияет в тебе боговидная лепота. Как это бывает с железом, когда точильным камнем сведена с него ржавчина; недавно быв черным, при солнце мещет оно от себя какие-то лучи, и издает блеск: так и внутренний человек, которого Господь именует сердцем, когда очищена будет ржавчина нечистоты, появившаяся на его образе от дурной любви, снова восприимет на себя подобие первообраза, и будет добрым; потому что подобное добру, без сомнения, добро. Посему, кто видит себя, тот в себе видит и вожделеваемое; и таким образом чистый сердцем делается блажен, потому что, смотря на собственную чистоту, в этом образе усматривает первообраз. Ибо как те, которые видят солнце в зеркале, хотя не устремляют взора на самое небо, однако же усматривают солнцев сиянии зеркала не меньше тех, которые смотрят и на самый круг солнца; так и вы, говорит Господь, хотя не имеете сил усмотреть света, но, если возвратитесь к той благодати образа, какая сообщена была вам в начале, то в себе имеете искомое. Ибо чистота, бесстрастие, отчуждение от всякого зла есть Божество. Посему, ежели есть в тебе это, то, без сомнения, в тебе Бог, когда помысел твой чист от всякого порока, свободен от страстей и далек от всякого осквернения, ты блажен по своей острозрительности; потому что, очистившись, усмотрел незримое для не очистившихся, и отъяв вещественную мглу от душевных очей, в чистом небе сердца ясно видишь блаженное зрелище. Что же именно? Чистоту, святость, простоту и все подобные светоносные отблески Божия естества, в которых видим Бог.
А что сие действительно так, в том не сомневаемся на основании сказанного. Но чем слово наше затруднялось еще в начале, то остается при том же неудобстве. Если и все согласны, что тот, кто на небе, причастен небесных чудес, то, поелику и способ восхождения туда невозможен, согласие в этом никакой не приносит нам пользы: так несомненно и то, что, по очищении сердца, человек делается блаженным; но как ему очистить оное от оскверняющего, это почти совершенно равно восхождению на небо. Посему найдется ли какая либо Иаковлева лествица, какая либо огненная колесница, подобная вознесшей Пророка Илию на небо. на которой бы сердце наше, возвысившись до горних чудес, сложило с себя это земное бремя? Если кто представить в уме необходимые душевные страдания; то трудным и невозможным признает удаление от сопряженных с ним зол. Самое рождение наше начинается тотчас страданием, с страданием происходить возрастание, оканчивается жизнь страданием, и зло некоторым образом срастворяется с естеством чрез тех, которые первоначально допустили в себя страдание, преслушанием вселили в себя болезнь. Но как преемством принадлежащего каждому роду продолжается естество живых существ, так что по закону природы рожденное есть тоже с родившим: так и от человека раждается человек, от страстного страстный, от грешника грешник. Посему в раждающихся некоторым образом составляется грех, вместе и раждаемый, и возрастающий, и оканчивающейся пределом жизни Напротив того, что добродетель для нас неудобоприобретаема, что при тмочисленных потах и трудах со тщанием и изнурением едва преуспеваем в ней, сему научаемся из многих мест божественного Писания, слыша, что путь, идущий в царствие, тесен и узок; а вводящий порочною жизнью в пагубу широк, покат и утоптан. Однако же, что не вовсе невозможна и возвышенная жизнь, Писание подтвердило сие, в священных книгах представив нам чудесные деяния стольких мужей. Но поелику в обетовании видеть Бога заключается двоякий смысл, один познать естество всё превышающее, и другой - посредством чистоты сердца войти с Ним в единение: то первый род разумения, по слову святых, признается невозможным, другой же естеству человеческому в настоящем учении обещает Господь, сказав: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят.
А как сделаться чистым, способы к этому можно тебе дознать из всякого почти евангельского учения. Ибо, переходя к последующим заповедям, найдешь ясное учение об очищении сердца. Господь, разделив порок на два вида, на видимый в делах и на составляющейся в мыслях, первый вид, то есть неправду, обнаруживаемую в делах, наказывал по ветхому закону, ныне же обратил внимание закона на другой вид греха, не дело худое наказывая, но промышляя, чтобы не полагалось ему и начала. Ибо изъять порок из самого произвола гораздо важнее, нежели сделать жизнь чуждою лукавых дел. Поелику порок многочастен и многообразен; то Господь в заповедях Своих каждому из запрещенных дел противопоставил особое врачевство. И как недуг гнева в продолжение всей жизни всего чаще и явнее постигает человека; то и начинает врачеванием преобладающего, узаконяя прежде всего негневливость. Научен ты, говорит, ветхим законом: не убий ; а теперь научись удалять от души и гнев на соплеменника (Мф. 5:21-22) ; ибо Господь не запретил вовсе гнева, потому что иногда такое стремление души можно употреблять и на добро, но гневным когда либо быть на брата без всякой доброй цели - такое воспламенение угасил заповедью, сказав: всяк гневайся на брата своего всуе . Ибо присовокупление слова: всуе показывает, что и обнаружение раздражения часто бывает благовременно, когда страсть сия воскипает при наказании греха. Такого рода гнев был в Финеесе, как засвидетельствовало слово Писания, когда поражением беззаконнующих умилостивил негодование Бога, подвигнутое на весь народ. Потом Господь переходит к врачеванию грехов сластолюбия, и Своею заповедью исторгает из сердца неуместную похоть прелюбодейства. Так найдешь, что в последующем Господь исправляет все по порядку, постановляя законы против каждого вида пороков. Неправедным рукам запрещает распоряжаться самим, не дозволяя им мстить. Изгоняет страсть любостяжания, приказывая лишаемому одежды к тому, что отнимают, присовокупить и остальное. Врачует боязнь, повелев пренебрегать и смертью. И вообще найдешь, что в каждой заповеди, на подобие плуга режущее, слово из глубины сердца вырывает дурные корни, и тем очищает от произращения терний. Итак тем и другим оказывается благодеяние естеству, и тем, что заповедуется доброе, и тем, что предлагается нам учение о настоящем предмете. Если же, по твоему мнению, рачение о добром трудно, то сравни с противоположною жизнью; и найдешь, сколько труднее порок, если примешь во внимание не настоящее, но что будет после. Ибо кто услышал о геенне, тот уже не с трудом каким и усилием будет удаляться от греховных удовольствий; а напротив того и одного страха, овладевшего помыслами, достаточно ему, чтобы изгнать из себя страсти. Лучше же сказать, постигшим и то, что подразумевается в умолчанном, в пользу служит и то, что получают от сего сильнейшее пожелание. Ибо если блаженны чистые сердцем, то конечно жалки оскверненные умом, потому что видит лице сопротивника. И если в жизни добродетельной напечатлеваются черты самого Божества, то явно, что жизнь порочная делается образом и лицом противника. Но если Бог, по различным примышлениям, именуется всем, что представляем себе добром, светом, жизнью, нетлением, и что только есть подобного сему рода; то конечно, и на оборот всем этому противоположным именоваться будет изобретатель порока, и тьмою, и смертью, и тлением, и всем, что с сим однородно и сродственно.
Итак, дознав, из чего образуются в нас и порок и жизнь добродетельная, поелику, по свободе произволения. Дана нам власть на то и другое из этого, избежим диавольского образа, отринем это дурное олицетворение, восприимем же на себя образ Божий, соделаемся чистыми сердцем, чтобы стать блаженными, как скоро чистою жизнью вообразится в нас Божий образ, о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава во веки веков! Аминь.
О Блаженствах. Слово 6.
Свт. Хроматий Аквилейский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Он называет чистыми сердцем тех, кто, отвергнув скверну греха, очистил себя от всей нечистоты плоти и стал угоден Богу делами веры и праведности, как говорит Давид в псалме: Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у кого руки неповинны и сердце чисто, кто не получил душу свою напрасно (Пс. 23:3-4) . С полным основанием и Давид, зная, что Бога можно видеть только чистым сердцем, так молится в псалме, говоря: (Пс. 50:12) . Итак, Бог показывает блаженными чистых сердцем , которые с чистым разумом и безупречной совестью живут в вере в Бога и в будущем Царстве Небесном удостоятся увидеть Бога славы уже не , но лицем к лицу (1 Кор. 13:12) , как сказал апостол.
Трактат на Евангелие от Матфея.
Свт. Дмитрий Ростовский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Чистые сердцем – это те, которые являются прямыми и простосердечными христианами и которые тщательно хранят в себе любовь к Богу и ближнему. Сюда относится телесное и духовное девство, соблюдаемое по силе, от Бога данной, для лучшего угождения Богу. Здесь не имеет места то девство, которое хотя и не имеет телесного смешения, но внутри блудит соизволением.
Зерцало православного исповедания. О надежде.
Свт. Феофан Затворник
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Чистое сердце - то, которое, отрешившись от всякого самоугодия, все направляет к славе Божией, даже аще яст и пиет; оттого все у него чисто. А то сердце, которое преисполнено самоугодия, нечисто, и сим самоугодием всякое свое действие и движение делает нечистым, потому что у него все делается по самоугодию, даже и то, что по виду кажется самоотверженным и направленным к Богу.
Толкование на послание к Титу.
Дух благодати, пришедши и воспринят быв сердцем, отрешает его от пристрастия ко всему чувственному и вкус к тому отбивает. Если же это водворяется в сердце, то какое место найдет при нем плотское вожделение? Духа приявшие и бывают чисты сердцем .
Толкование на послание к Тимофею.
Свт. Лука Крымский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Самого Бога узрят те, у кого в сердце нет грязи, мерзкой гнусной лжи, блуда, клеветы, ненависти, чьи сердца всегда спокойны, кротки, чисты.
Беседы в дни Великого поста и Страстной седмицы. О блаженствах.
Сщмч. Петр Дамаскин
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Блажени чистии сердцем , то есть всякую добродетель совершившие, при святых помышлениях, и достигшие того, чтобы видеть вещи по естеству (их); и таким образом достигает (подвизающийся) мира помыслов.
Творения. Книга первая.
Прп. Симеон Новый Богослов
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Что скажешь ты на это? Но я наперед знаю, что ты скажешь. Скажешь: да, точно узрят Бога чистые сердцем, но не здесь, а в будущем веке. Поелику ты не веришь в те блага, какие подает нам Бог в настоящей жизни и не имеешь ревностного желания получить их и себе, то и прибегаешь к мысли о будущем веке. Но скажи мне, возлюбленне, чающий в будущем веке узреть Бога, как возможно быть тому, о чем говоришь ты? Если Христос сказал, что при чистом сердце узрим мы Бога, то всеконечно следует, что во всякое время, как только очистит кто сердце свое, узрит он и Бога. Ты сам, если очистишь когда-либо сердце свое, увидишь, конечно, Бога и познаешь истину слов моих. Но как ты никогда не полагал в уме своем сделать это (очистить сердце) и не верил, что истинно так бывает (что чистые сердцем узревают Бога), то понебрег об очищении сердца своего и не сподоблен узреть Бога. Скажи мне, возможно ли в настоящей жизни сердцу стать чистым? Если возможно, то следует, что всякий чистый сердцем в настоящей еще жизни узревает Бога. Если же скажешь, что Бога узревают только после смерти, то должен сказать, что и чистота сердца бывает только после смерти. Таким образом с тобою может случиться, что не узришь Бога ни в нынешнем, ни в будущем веке. Ибо после смерти не будешь уже ты иметь возможности делать богоугодные дела, чтоб посредством их сделать сердце свое чистым.
Слова (Слово 63-е).
Господь наш, вслед за ублажением милостивости, сказал: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Ибо, как Бог и Законоположник наш, Он знает, что если душа не придет в такое настроение, то есть не соделается милостивою, как мы сказали, не будет всегда плакать, не станет совершенно кроткою, не возжаждет Бога, – то она не может избавиться от страстей и соделаться чистою, как чисто зеркало. Но если не сделается она такою, то никак не узрит она чисто внутрь себя лица Владыки и Бога нашего. Та же душа, которая сделается чистою, всеконечно зрит Бога и содружается с Ним, и бывает тогда мир между Творцом нашим Богом и душою тою, тогда как прежде она враждебна была к Нему. Почему после сего она и ублажается Богом, яко миротворица.
Слова (Слово 70-е).
Чисто сердце, я полагаю, у того, кто не только не бывает тревожим и тяготим какою-либо страстию, но и не помышляет даже ни о чем худом, или мирском, хотя бы и хотел того, и одну память о Боге держит в себе с неудержимою любовию. Ибо око души, ум, когда ничто не мешает его созерцанию, чисто в чистом свете видит Бога.
Деятельные и богословские главы. § 164.
Сердце чисто есть и называется то, которое не находит в себе никакого помышления или помысла мирского, но все прилеплено к Богу и сочетано с Ним так, что не вспоминает ничего мирского, ни печального, ни радостного, но превитает в созерцании, возносясь до третьего неба, восторгаясь в рай и видя наследие благ, обетованных святым, применительно к чему представляет потом, сколько возможно сие для немощи человеческой, и блага вечные. Вот что служит знамением чистоты сердечной и верным признаком, по которому всякий может определить меру своей чистоты и видеть себя, как в зеркале.
Деятельные и богословские главы. § 167.
Блажени, говорит Бог, чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8) . Чистым… сердце делают не одна, не две, не десять добродетелей, а все вместе, слившись, так сказать, во едину добродетельность, достигшую последних степеней совершенства. Однако же и в таком случае добродетели - одни - не могут сделать сердце чистым, без воздействия и присещения Духа Святаго. Ибо как ковач, как бы искусно ни умел он действовать орудиями, ничего не может сработать без содействия огня, так и человек пусть все делает со своей стороны (для очищения сердца), пользуясь для сей цели добродетелями, как орудиями, но без присещения огня Духа все делаемое им останется бездейственным и бесполезным для его цели, так как это - одно - не имеет силы очищать нечистоту и скверну души.
Деятельные и богословские главы. § 82.
Вопрос шестой: А как Христос говорит: «Не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10) ? И снова: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8) , – а ты говоришь, что и ангелы не ведают, Кто есть Бог и где Он? Ответ: Как в полдень сияющий и посылаемый солнцем свет мы видим ясно, но само солнце, каково оно, мы увидеть и познать не в силах, но говорим, что поистине видим его, так и ангелы и святые сияющую подобно молнии славу Духа созерцая, в ней и Сына, и Отца видят. Но не так грешники и нечистые, ибо они подобны слепцам и бесчувственным. Как слепцы не видят сияющий свет чувственного солнца, так и они божественный и вечно сияющий свет не видят и не чувствуют теплоты его. Вопрос седьмой: Что же видят чистые умом и сердцем? Ответ: Поскольку Бог – это свет (1 Ин. 1:5) , и свет ярчайший, то видящие Его видят не что иное, как свет. В этом уверяют видевшие лик Христов, просиявший подобно солнцу, а одежды Его ставшие как свет (Мф. 17:2) , и апостол Павел, видевший Бога как свет и обратившийся в познание Его (2 Кор. 4:6) , и мириады других святых. Вопрос восьмой: Почему же Бог не всеми виден, ведь Он – вечный и вечносияющий свет? Ответ: Потому что так Бог устроил от начала, чтобы тьма не имела никакого общения со светом, а нечистое и скверное – со святым и чистым. Ибо наши грехи, как великая пропасть (Лк. 16:26) и стена, отделяют нас от Бога (Ис. 59:2) . Наипаче же лукавые воспоминания и суетные помыслы становятся высокой стеной и отделяют нас от подлинного света жизни. Ибо Бог есть свет (1 Ин. 1:5) и жизнь. Значит, лишенные сего мертвы душой, суть сонаследники и сопричастники вечного огня и вечной тьмы.
Диалог со схоластиком.
Прп. Исихий Иерусалимский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Смирение и злострадание (подвижнические телесные лишения) освобождают человека от всякого греха, - то душевные отсекая страсти, а это телесные. Посему Господь говорит: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8) , - узрят и Его Самого, и сущие в Нём сокровища, когда любовию и воздержанием очистят себя, - и это тем более, чем более будут увеличивать своё очищение.
Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве.
Прп. Максим Исповедник
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
80. Соделавший [свое] сердце чистым не только познает логосы [всего] того, что ниже и после Бога, но и узрит в себе после прохождения всего наивысшую цель благ. В таком сердце рождается Бог, и на этом сердце, словно на неких скрижалях Моисеевых, Он удостаивает начертать посредством [Святого] Духа собственные письмена настолько, насколько оно возрастило самое себя согласно заповеди, таинственно повелевающей: Умножайся (Быт. 35:11) . 81. Чистым называется то сердце, в котором отсутствует всякое естественное движение к чему-либо [плотскому]. Благодаря высочайшей простоте, в таком сердце рождается Бог и начертывает на нем, словно на гладкой дощечке, Свои законы. 82. Чистое сердце есть то сердце, которое представляет Богу [свою] память совершенно безвидной и бесформенной, и она готова быть запечатленной только теми образами Его, через которые [Богу] присуще являться.
Главы о богословии. Вторая сотница.
Сердце чисто, когда оно предоставляет Богу свою память совершенно безвидной, без вмешательства видений, готовой запечатлеть только Его образцы. Именно так святые обретают Божий или, как сказал апостол, мы имеем ум Христов (1 Кор. 2:16) , который не лишает нас собственной умственной способности, не становится дополнением к нашему уму и не сущностно по ипостаси соединяется с нашим умом, но собственным качеством просвещает способность нашего ума, поощряя его к собственной деятельности.
Эвергетин.
Соделавший сердце свое чистым не только познает смысл и значение вещей второстепенных и после Бога сущих, но, прошедши все их, зрит некако и самого Бога: в чем - крайнейший предел благ. Посетив такое сердце, Бог удостоивает Духом начертывать на нем Свои письмена, как на скрижалях Моисеевых, в такой мере, в какой оно само себя возрастило доброю деятельностию и созерцанием, по заповеди, таинственно повелевающей: расти и множитися (Быт. 35:11) .
Умозрительныя и деятельныя главы, выбранныя из семисот глав Греческаго Добротолюбия.
Если, по словам Божественного Апостола, в сердцах наших верою живет Иисус Христос (Еф. 3:17) , а в Нем все сокровища премудрости и ведения сокровенны суть : то в сердцах наших находятся все сокровища премудрости и ведения. Открываются же они сердцу по мере очищения каждого заповедями. Се сокровище, скрытое на селе (Мф. 13:44) сердца твоего, которого ты еще не обрел по безделью. Ибо если бы обрел, то продал бы все, и купил бы село сие. Но ты, оставя это село, работаешь около его, где нет ничего кроме терния и волчцов. Посему-то говорит Спаситель: Блаженни чисти сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8) . Узрят же Его, и сущие в Нем сокровища тогда, когда очистят себя любовью и воздержанием, и тем более, чем более очистятся. Посему-то говорит еще продадите имения ваша и дадите милостыню (Лк. 12:33) , и се вся чиста вам будут (Лк. 11:41) , как уже не занимающимся вещами, до тела касающимися, а старающимся очистить от ненависти и невоздержания ум свой, который Господь называет сердцем (Мф. 15:19) . Ибо все оное, оскверняющее ум, не дает ему видеть живущего в нем Христа благодатью святого крещения.
Четвертая сотница о любви.
Прп. Серафим Саровский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Мы неусыпно должны хранить сердце свое от непристойных помыслов и впечатлений, по слову Приточника: всяким хранением блюди твое сердце от сих бо исходища живота (Притч. 4:23) .
От бдительного хранения сердца раждается в нем чистота, для которой доступно видение Господа, по уверению вечной Истины: Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят .
Поучения.
Прав. Иоанн Кронштадский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Чистии сердцем Бога узрят . Бог есть Око всевидящее, как бы умное Солнце, стоящее над миром, проникающее умными очами своими в мысли и сердца людей, озаряющее всякую тварь. Душа наша - око от Ока, зрение от Зрения, свет от Света. Но ныне, по грехопадении, на нашем оке - душе - болезни - грехи. Сними бельмо, и увидишь Солнце мысленное, Око бесконечное, тьмами тем крат светлейшее солнца вещественного.
Моя жизнь во Христе.
В этой заповеди Господь, ублажая чистых сердцем, внушает всем нам пещись о стяжании чистоты сердца, которое есть вместилище жизни, как говорит писание: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4:23) , и от котораго зависят радости и печали наши, довольство и недовольство.
Есть ли из живущих на земле чистые сердцем? В Новом завете, в царстве благодати, конечно, есть чистые сердцем люди, ведомые Господу, как сказано: позна Господь сущия Своя (2 Тим. 2:19) , и являемые иногда людям, каковы - святые угодники Божии, еще при жизни прославляемые Богом дарами прозорливости и чудес, и все незлобивые и смиренные сердцем. Если Господь ублажает чистых сердцем, то без сомнения, действительно есть таковые; но чистота сердца в людях очень, очень редка, как редко чистое злато, как редки драгоценные камни; редки ныне, но еще реже они были в Ветхом завете, когда люди Израильские жили под законом, а не под благодатию, и когда наибольшая часть людей погрязала в идолопоклонстве. Все люди зачинаются и рождаются в беззакониях; только благодать Божия отъемлет эти беззакония и соделывает некоторых достойных избранными сосудами своими, очищая их сердца и души. Се прикоснуся сие устнам твоим, и отъимет беззакония твоя, грехи твоя очистит (Ис. 6:7) , сказал пламенный Серафим Исаии, избранному в пророка, прикоснувшись горящим углем к устам его, - и отъята была чрез это прикосновение греховная нечистота человека Божия. О если бы происходил чистый от нечистаго, восклицает Иов Многострадальный, и продолжает: ни один (Иов. 14:4) .
Откуда же эта всеобщая греховная нечистота в людях, когда они сотворены но образу и по подобию Божию, а Бог пречист и пресвят? От диавола, братия мои, от диавола, который и называется чаще всего в писании духом нечистым, а в церковных молитвах, именно - при заклинании злаго духа - духом чуждым, скверным и омерзенным. Он-то, этот нечистый дух, сделавшись, после своего отпадения от Бога скверным сосудом всякой нечистоты греха, осквернил изначала своим нечистым дыханием сердца первых человеков, и глубоко заразив нечистотою греха все существо их, душу и тело, передает эту нечистоту, как наследственную порчу, всему их потомству, даже до нас, и будет осквернять, особенно неосторожных и неверующих до скончания мира, как сказал св. Ангел св. апостолу Иоанну в Апокалипсисе: время близко. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его (Откр. 22:10-12) .
Итак, нечистота сердца происходит от диавола, или от перваго грехопадения человеков, после котораго все люди сделались как бы пленниками и рабами его. И эта греховная нечистота так велика, так глубоко въелась в человеческия сердца, так трудно избавиться от ней, что даже святые угодники Божии, которые всю жизнь бдели над всеми движениями и помыслами своего сердца, ощущали в себе по временам как бы наплыв или бурю лукавых, скверных и хульных помышлений, и молили Господа и Пречистую Богородицу укротить эти свирепыя и нечистыя волны, утолить эту бесовскую бурю; - так велика, что некоторые мужи, взошедшие уже на верх чистоты и святости, стремительно падали в грех нечистоты; - так велика, что несмотря на частыя наши молитвы, на благодать таинств и на поучение наше в слове Божием и на все наказания, которыми Бог посещает нас за нашу греховную нечистоту, она все еще остается в нас, и будет с нами жить до могилы, и в иных, к стыду человечества, обнаруживается пред самою могилою с особенною наглостию и бесстыдством. Нечистому часто представляется все в нечистом виде, потому что у него осквернены ум и совесть. Господь Сердцеведец, говорит, что извнутрь, из сердца человеского, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк. 7:21-23) . Вот в чем состоит нечистота сердца! Это колючее терние, которое борет человека внутренне, не давая ему покоя; рожны, против которых человеку жестоко идти и однакоже он нередко на них сам с охотою идет; это - темное облако и мгла в душе, скрывающая от человека истинный и спасительный путь Божий, по которому человек должен идти к предназначенной ему цели; это, наконец, - греховныя струпы, покрывающие и разъедающие сердце наше.
Для очищения сердца нужны великие труды и скорби, частыя слезы, непрестанная молитва внутренняя; воздержание, чтение слова Божия, писаний и житий святых угодников Божиих, но главное, частое покаяние и причащение пречистых Таин и ежедневное самоиспытание; размышление о том, сколь чистым человек сотворен вначале, и как вошла в мир скверна греха; о подобии и образе Божием в нас, и о нашей обязанности уподобляться Первообразу - Пречистому Богу; о искуплении нас бесценною кровию Сына Божия, о сыноположении нашем во Христе Иисусе, о заповеди нам - быть святыми во всем житии (1 Пет. 1:15; ; размышление о смерти, о суде и о геенне огненной. Нужны, говорим, великия скорби, потому что они врачуют болезнь греха, сжигают терние страстей. Многими скорбьми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14:22) , говорит св. апостол Павел, и все святые перенесли великия скорби для стяжания сердечной чистоты, и никто не был увенчан без скорбей: одни претерпели многоразличныя мучения от гонителей; другие самоизвольно томили и удручали себя постом, бдением, трудами телесными, лежанием на голой земле; непрестанно бодрствовали в молитве, и благоуханием ея отражали всякое скверное приражение греха; часто причащались св. Таин, как самаго могущественнаго средства к очищению, освящению и обновлению души и тела; поучались непрестанно в слове Божием, занимались богомыслием. У иных, при всем этом, непрестанно текли слезы из очей, как например, у св. Ефрема Сирина. Искренния, глубокия слезы особенно нужны нам, ибо он очищают скверны сердца. Слезныя ми подаждь, Христе, капли, скверну сердца моего очищающия, молят Господа святые Божии [Послед. к св. причащ. песнь 3, ст. 1].
От очию слезы непрестанно текущия, неоскудно токи даждь ми, всего мя омывающия, от верху и до ногу, - молимся мы в каноне Ангелу- хранителю, яко да паче снега убелену ризу облек покаянием в чертог Божий вниду [Кан. Анг. хран. песнь 8, ст. 4]. Капли слезоточныя источити благодать мне дати Господа умоли, св. Ангеле, яко теми, очистится сердце мое и узрит Бога [Кан. Анг. п. 6, ст. 3]. Все плакавшие о грехах своих, по опыту знают, что слезы весьма много способствуют к очищению, спокойствию и блаженству сердца, ибо вместе с ними вытекает, так сказать, грех из душ наших; после них настает тишина и спокойствие совести и какое-то духовное благоухание и радость: человек умными очами зрит в себе Бога, очищающего вся беззакония его и несказанно милующаго его. Тогда-то опытно познает человек, как блаженны, спокойны и довольны чистые сердцем, ибо не терзает их совесть, не мучат грехи, которые отпущены им по бесконечному милосердию Божию, и они чувствуют внутренне, что они покоятся в Боге, источнике блаженства, и Бог покоится в них. Блажени чистии сердцем . Итак, чистое сердце есть обильный источник спокойствия и всегдашней радости; при взгляде на все доброе, на всякое творенье Божье, чистый сердцем и радуется и веселится внутренно, потому что во всех тварях усматривает отпечаток благости, премудрости и всемогущества Творца; - блажен он и сам в себе, ибо и чистота сердца, и вообще чувствуемая настоящая милость Божия веселит его, и еще более утешают его будущия, обетованныя блага, ихже око не виде, и ухо не слыша (1 Кор. 2:9) , и залог коих он имеет в своем сердце. Напротив жалки имеющие нечистое сердце: оно для них источник непрестанной скорби, хотя по-видимому, они и веселятся; - источник напастей и страхов, потому что грехи и страсти, как черви сосут сердце их, совесть обличает их, не давая им покоя и тайное предчувствие суда Божия страшит их. Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят ; блаженны, сто крат блаженны чистые сердцем, особенно потому, что они узрят Бога лицом к лицу в будущем век; ибо чистым свойственно зреть Чистаго, как чистому оку свойственно видеть свет.
Если мы еще в этой жизни чувствуем себя весьма блаженными, когда, оставив все земное, предаемся совершенно молитве и беседуем с Богом, как дети с отцем, хотя и не видим Его очами, а только, как в зеркале, гадательно, - если и в этой еще жизни мы часто как бы таем душевно от умиления, по причине живаго ощущения присутствия Божия, - то, что сказать о праведниках или о чистых сердцем, когда они узрят Бога в том веке лицом к лицу, когда узрят Того, это есть Источник вечнаго света и блаженства для всех чинов ангельских, для всех праотцев, пророков, апостолов, Иерархов, мучеников, преподобных и всех святых, Кем живет и веселится всякая тварь на небе и на земле? О, по истине это будет несказанное блаженство, бесконечная сладость, - идеже (на небе) празднующих глас непрестанный, и бесконечная сладость зрящих Твоего лица доброту неизреченную. [Мол. утр. 5]
Итак, братия мои, все попечемся стяжать чистое сердце - слезами покаяния, бдением, молитвою, воздержанием, частым поучением в слове Божием, и поспешим отвергнуть от сердец наших слепоту страстей, - да узрим Христа Бога, Спаса душ наших.
«Христе, Свете истинный, просвещаяй и освящаяй всякаго человека грядущаго в мир, да знаменается на нас свет лица Твоего, да в нем узрим свет неприступный, и исправи стопы наша к деланию заповедей Твоих, молитвами пречистыя Твоея Матере и всех Твоих святых» [Мол. утр. 5; Молитва в конце утрени пред Взбран. Воеводе]. Аминь.
Беседы о Блаженствах Евангельских.
Блж. Августин
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Послушай же, что следует далее: Блаженны чистые сердцем , то есть те, кто чисты сердцем, ибо они Бога узрят . Это - предел нашей любви. Предел, при котором мы достигаем совершенства, а не уничтожаемся. Пища имеет предел, одежда имеет предел: пища - потому что уничтожается во время еды, а одежда - потому что совершенствуется, когда ткется. Предел имеет и то, и другое: но один ведет к уничтожению, а другой - к совершенству. Что бы мы ни делали, как бы хорошо ни поступали, к чему бы ни стремились, чем бы похвальным ни возгорались, что бы безупречное ни жаждали, но после того, как пришли к созерцанию Бога, нам не требуется большего. Ибо что еще искать тому, в ком присутствует Бог? Или что будет достаточно тому, кому недостаточно Бога? Мы желаем узреть Бога, мы стремимся узреть Бога, мы горим желанием узреть Бога. А кто нет? Но заметь, что сказано: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят . Готовь то, чем ты узришь [Его]. Или, обращаясь к телесным образам, как ты хочешь [увидеть] восход солнца воспаленными очами? Если очи здоровы, этот свет будет наслаждением, а если нездоровы, то этот свет будет мучением. Ибо тебе не позволено созерцать нечистым сердцем то, что созерцается только чистым сердцем.
Проповеди.
Блж. Иероним Стридонский
Блж. Феофилакт Болгарский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Многие не грабят, а скорее милосерды, но они блудодействуют и таким образом в других отношениях оказываются нечистыми. Итак, Христос повелевает при других добродетелях хранить и чистоту, или целомудрие, не только по телу, но и по сердцу, ибо помимо святости или чистоты никто не увидит Господа. Как зеркало, если оно чисто, только тогда отражает образы, так и созерцание Бога и разумение Писания доступно только чистой душе.
Толкование на Евангелие от Матфея.
Аполлинарий Лаодикийский
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Ибо они Бога узрят . Как же тогда сказано, что Бога не видел никто никогда (Ин. 1:18) ? На это мы отвечаем, что Он созерцается и постигается разумом. В самом деле, в священном Писании мы видим Бога очами ведения, и из явленной в мироздании разумности можно через умозаключение узреть Создателя, точно так же, как в произведениях рук человеческих творец лежащего перед нами предмета некоторым образом созерцается рассудком. При этом мы видим не природу изобретателя, но только искусное мастерство. Точно так же и тот, кто видит в творении Бога, представляет себе не сущность, но премудрость Создателя всяческих. Это же подтверждает и Господь, пообещав, что Бога узрят чистые сердцем . Не противоречит тому и священное Писание, [когда говорит], что Бога никто не видел и не может увидеть.
Фрагменты.
Евфимий Зигабен
Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят
Под чистыми сердцем разумеет тех, которые не сознают за собою никакого лукавства или сохраняют свое сердце незапятнанным от сладострастия, что ап. Павел называет святостью, говоря: мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12:14) . Узрят Бога , насколько возможно для человеческой природы. Поставил это блаженство после блаженства о милостыни, потому что многие, достигая правды и совершая милостыню, одолеваются страстями. Посему показывает, что недостаточно одних только этих добродетелей. Чистые сердцем – суть целомудренные: святости , т.е. целомудрия, кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12:14) . Как зеркало тогда отражает образы, когда оно чисто, так душа только чистая воспринимает образ Божий.
Толкование Евангелия от Матфея.
Еп. Михаил (Лузин)
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Чистые сердцем . Те, чьи действия, мысли, намерения и нравственные правила деятельности чисты, бескорыстны, правдивы, - вообще люди, соблюдающие духовную чистоту, «которые приобрели всецелую добродетель и не сознают за собою никакого лукавства, или те, которые в целомудрии проводят жизнь, ибо для того, чтобы видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели» (Златоуст).
Бога узрят . Не только в духовном созерцании, но и телесными очами в Его явлениях (Ин. 14:21-23) , и не только в будущем веке, когда они вместе со всеми святыми будут наслаждаться лицезрением Божиим, но и в настоящем, когда они по чистоте своего сердца более других способны «в собственной лепоте своей» (Афанасий Великий) видеть Бога и вступать в общение с Ним. «Как зеркало тогда отражает образы, когда чисто, так может созерцать Бога и разуметь Писание только чистая душа» (Феофилакт; ср.: Афанасий Великий). Это обетование не противоречит тем местам Писания, в которых говорится о невозможности для человека видеть Бога (Исх. 33:20; Ин. 1:18; Ин. 6:46; 1 Тим. 6:16 и др.), ибо в этих последних местах говорится о полном видении или познании Бога в Его существе, что действительно невозможно, но о видении Бога человеком, «насколько то возможно» (Златоуст) для этого последнего, часто говорится в Писании, ибо Бог открывается человеку в доступных ему образах, хотя Сам в Себе Дух чистейший.
Толковое Евангелие.
Анонимный комментарий
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Созерцать Бога можно двояко: в этом веке и в том. В этом веке, согласно словам Писания: Видевший Меня видел Отца (Ин. 14:9) . Чистые сердцем те, кто не только не творит зла и не помышляет [об этом], но кто еще всегда творит всякое добро и помышляет [о нем]. Ибо иногда возможно творить добро, но не помышлять, как происходит с теми, кто творит добро не ради Бога, и Бог не воздает награды за такое добро, потому что Богом воздается награда не просто за добро, которое совершается, но за то, что совершается с добрым расположением. Те же, кто творит добро ради Бога, без сомнения, и помышляют доброе. Поэтому созерцает Бога тот, кто творит всякую правду и помышляет о ней в своем сердце, поскольку правда есть образ Божий. Ибо Бог есть правда. Поэтому по каким [устремлениям] кто будет избавляться от зла и творить добро, согласно тому он узрит и Бога: или в смятении, или чисто, или умеренно, или с большей полнотой, или отчасти, или совершенно, или иногда, или всегда, или сообразно человеческой возможности. Точно таким же образом и тот, кто совершает зло и помышляет, узрит дьявола, поскольку всякое зло есть образ дьявола. Таким образом, в том веке чистые сердцем узрят Бога лицем к лицу, и уже не сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. 13:12) , как здесь.
Прот. Александр (Шмеман)
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Слово «чистота» имеет в христианстве исключительное значение, означая много больше, чем просто антитезу нравственной (особенно половой) распущенности, и далеко выходя за пределы только морали. Чистота есть внутреннее качество, которое лучше всего было бы определить как целостность. Чистота, по христианскому учению, ведет к целомудрию, т.е. к целостной мудрости, которая дает человеку постоянное ощущение себя перед Богом. Чистоте и целомудрию противостоят в человеке не столько грязь, распущенность, грех, сколько внутренняя его спутанность и раздробленность. Христианин переживает грех как утрату равенства себе, как слепоту, препятствующую верной, т.е. целостной самооценке. И главная задача, главное призвание человека в христианстве - заново обрести свою внутреннюю целостность, восстановить в себе былую чистоту, а вместе с ней и ту полноту зрения, что исчезает в состоянии внутренней расщепленности. Человеку нашего времени все это может показаться непонятным, чрезмерно сложным, а главное - ненужным, тогда как оно - дело самонужнейшее, то, о чем почему-то забыл современный мир.
Личность - не просто индивидуальность, но та глубина каждого человека, которую Библия и христианство называют его «сердцем». Под индивидуальностью можно понимать совокупность тех или иных черт данного человека: наружность, характер, вкусы, таланты и способности, но все это еще не личность. Христианство учит, что в каждом человеке есть глубокая и неразложимая сердцевина - то, что составляет его настоящее, ни с чем иным не сравнимое, ни к чему иному не сводимое «я». Это «я» единственно и неповторимо, и в нем укоренена подлинная жизнь любого из нас. И это самое «я» мы все время теряем в грохочущей сутолоке и заботах жизни, которая проживается в раздробленности страстей, увлечений и т.д.
Христианство же начинается с призыва к человеку найти и восстановить в себе утраченную целостность - иными словами, ту чистоту своего «я», которую так замутила греховная суета жизни. К этому и призывает нас, в сущности, шестая заповедь блаженства: вернуться к целостному зрению, увидеть то, чего не видим мы в своей поверхностной жизни, - незримую красоту и силу, свет и любовь, в которых открывает Себя Бог.
Беседы на радио «Свобода». Заповеди блаженства.
Лопухин А.П.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Одна из глубочайших истин. Условием для видения Бога поставляется чистота сердца. Но термин, употребленный для обозначения этого видения (ὄψονται - увидят, узрят), относится к глазу, означает оптическое видение. Так как из других мест Писания видно, что человек не может видеть Бога, то нужно думать, что речь здесь образная, обыкновенное видение служит образом духовного. Это видно и из сочетания терминов: чистые сердцем “будут видеть”. Чтобы видеть Бога, требуется чистота сердца. Что такое чистота сердца? Такое состояние человека, когда его сердце, источник чувств, не омрачено никакими затемняющими влияниями порочных страстей или греховных дел. Между абсолютной, или полной, и относительной чистотой сердца существует в людях множество промежутков, где наблюдаются полуболезненность, полусовершенство, как и в глазу. Способность человека видеть (духовно) Бога увеличивается по мере очищения его сердца, его совести. Чистое сердце = чистой совести. Хотя мысль о возможности видеть Бога и существовала в древности (ср. Пс. 23:4-6), встречается, напр., несколько раз у Филона, но мы не нашли примеров, чтобы видение Бога, как в Новом Завете, поставлялось в зависимость от чистоты сердца (ср. Евр. 10:22).
Троицкие листки
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Каждая добродетель приближает нас к Богу; но высшее блаженство состоит в том, чтобы зреть Бога, соделать свое сердце жилищем благодати Святаго Духа, обителью Бога, как сказал Христос: придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14:23) . А для этого необходимо очистить сердце от страстей. «Как зеркало, - говорит блаженный Феофилакт, - тогда только отражает образы, когда чисто, так может созерцать Бога и разуметь Писание только чистая душа». Есть и милосердные, но сами нечисто живут, и потому не узрят Бога. Уж очень засорено наше сердце всякой нечистотой греховной, да и все ли, что есть в нашем сердце греховного, мы видим?… Вот почему молился царь Давид: от тайных моих очисти меня (Пс. 18:13) ; вот почему еще праведный Иов говорил: Кто родится чистым от нечистого? Ни один (Иов. 14:4) . Из сердца , - говорит Сердцеведец, - исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления - это оскверняет человека (Мф. 15:19) . Не убил ты человека, но в сердце пожелал ему погибели; знай, что это злое помышление Господь называет уже убийством. То же разумей о всяком греховном пожелании. Человек смотрит на лицо, а Бог - на сердце. Человек судит дела, а Бог - и помышления сердечные. Сын мой! отдай сердце твое Мне (Притч. 23:26) , - глаголет Господь. А как ты дашь Богу твое сердце, если оно у тебя нечисто, осквернено грешными помыслами и пожеланиями? Скажешь, возможное ли дело - совершенно очистить сердце? Если Христос Спаситель этого от нас требует, то значит - возможно. Слышишь? Христос говорит: Блаженны чистые сердцем . Невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18:27) . Все возможно верующему (Мк. 9:23) . Правда, велик труд и подвиг предлежит тому, кто желает свое сердце очистить, но зато и награда велика: ибо они Бога узрят . Подумайте только: «если бы, как говорит святитель Илия Минятий, святейшее лицо Божие на одну лишь минуту сокрылось от очей праведных, то самый рай стал бы для них адом; и если бы оно на одну лишь минуту показалось мучимым во аде, то самый ад стал бы раем». Спросишь, как же сказано: человек не может увидеть Меня (Исх. 33:20) ? Эти слова означают, что познать самое Существо Божие для человека невозможно: но чистые сердцем еще и здесь, на земле, в своем собственном сердце, могут узреть Бога, т. е. ощутить невидимое благодатное присутствие Божие; они могут видеть и телесными очами некоторые знамения явления им Бога: так, Адам в раю был чист сердцем, и Бог являлся ему и как Отец беседовал с ним. Явился Бог и Аврааму - в лице трех странников, Моисею - в купине, Илии - в тихом веянии ветра и вод. Но все эти видения в сравнении с тем, что узрят праведники в будущей жизни, только тени и образы: Теперь мы видим , - говорит апостол Павел, - как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу (1 Кор. 13:12) , тогда увидим Его, как Он есть , - говорит апостол Иоанн Богослов (1 Ин. 3:2) . Как велико это блаженство, можно судить по тому, что испытали апостолы на Фаворе: Господи! хорошо нам здесь быть (Мф. 17:4) , - говорил за всех апостол Петр. А если это блаженство столь вожделенно, то как достигнуть его? Как очистить сердце от страстей? Бог дал нам для этого Свои благодатные средства: это Таинства крещения, покаяния и причащения Животворящих Тайн Христовых; пользуйся этими спасительными средствами, но и сам трудись: в смирении исполняй заповеди Божий, с благоговением читай слово Божие, всячески гони от себя прочь всякое греховное помышление: бей этого супостата непобедимым оружием - призыванием спасительного имени Господа Иисуса Христа, сильнее этого оружия не обрящешь ни на небе, ни на земле, как говорят святые отцы, и - терпи скорби, какие Бог пошлет, принимай их с благодарением к Богу, как целительный бальзам на твои раны греховные. Трудись так и помни, что Царство Небесное силою , с самопонуждением, берется (Мф. 11:12) , что оно не придет… приметным образом (Лк. 17:20) .
Троицкие листки. №801-1050.
Митр. Иларион (Алфеев)
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят
Шестая заповедь вновь говорит не об образе поведения, а о внутреннем качестве человека: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят . Словосочетание чистые сердцем (καθαροι τη καρδια) заимствовано из Псалтири: Как благ Бог к Израилю, к чистым сердцем! (Пс. 72:1) ; Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто… (Пс. 23:3-4) . Опять мы видим, как Иисус использует выражение, которое было у многих на слуху. Чтобы понять его смысл, надо рассмотреть два ключевых понятия, из которых оно состоит: «чистота» и «сердце».
На языке Ветхого Завета понятие чистоты связано прежде всего со святыней, богослужением, жертвоприношением, жертвенником, скинией, храмом: ничто нечистое не должно прикасаться к святыне. При этом нечистота может быть как физическая, связанная с болезнями, увечьями, телесными недостатками (Лев. 21:17-23) , так и духовная (Ис. 1:10-17) . Источником чистоты и очищения является Бог, к Которому Давид в покаянном псалме обращается с молитвой: Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня… Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега (Пс. 50:4,9) .
Сердце в ветхозаветной традиции воспринимается не только как физический орган и не только как центр эмоциональной активности человека. Это еще и духовный центр, определяющий его поступки, жизненный выбор, отношение к Богу и окружающим людям. В сердце созревают мысли, решения, в сердце человек ведет диалог с самим собой и с Богом. Сердце - это та духовная глубина в человеке, в которую всматривается Бог (1 Цар. 16:17 ; Иер. 17:10) . Сердце есть не только у человека, но и у Бога (Быт. 6:6 ; 8:21 ; Пс. 32:11) .
Чистоту сердца невозможно приобрести только собственными усилиями человека; необходима помощь Божия: Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня (Пс. 50:12) . От человека же ожидается покаяние: Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Пс. 50:19) . Как отмечает современный исследователь, обновление сердца - основная тема Нагорной проповеди. Однако Иисус не только требует от Своих учеников нового сердца: Он Сам его им дарует.
Чистота сердца является условием общения с Богом: Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его? Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто… Таков род ищущих Его, ищущих лица Твоего, Боже Иакова! (Пс. 23:3-4, 6) . Без чистоты сердца невозможно прикоснуться к святыне, встретиться с Богом и узреть лик Божий.
Обетование ибо они Бога узрят заставляет прежде всего вспомнить целую серию библейских текстов, в которых говорится о боговидении.
С одной стороны, и в Ветхом, и в Новом Заветах мы встречаем настойчивые утверждения о том, что видение Бога невозможно для человека. Когда Моисей поднимается на гору Синай, Бог обещает провести пред ним всю славу Свою, но при этом объявляет: Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх. 33:20-21) . По словам апостола Павла, Бога никто из человеков не видел и видеть не может (1 Тим. 6:16) . Утверждение о том, что Бога не видел никто никогда , дважды встречается в корпусе Иоанновых писаний (Ин. 1:18 ; 1 Ин. 4:12) .
С другой стороны, некоторые тексты говорят о возможности видения Бога. Иаков, боровшийся с Богом, восклицает: Я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя (Быт. 32:30) . Иов выражает надежду на то, что увидит Бога своими глазами: А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его (Иов 19:25-27) . О видении Бога в будущей жизни говорят апостолы Иоанн и Павел (1 Ин. 3:2 ; 1 Кор. 13:12) .
В святоотеческой литературе встречаются различные подходы к парадоксу «видимый - невидимый».
Первое объяснение заключается в том, что Бог невидим по Своей природе, но Его можно видеть в Его энергиях (действиях), Его славе, Его благости, Его откровениях, Его снисхождении. По словам Григория Нисского, «Бог невидим по природе, но становится видимым в Своих энергиях». Иоанн Златоуст, вспоминая явление Бога Моисею, Исаие и другим пророкам говорит о Божием «снисхождении» (οικονομια), явленном им: «Все эти случаи были явлениями Божия снисхождения, а не видением Самого чистого Существа, ибо если бы пророки действительно увидели саму природу Божию, они не созерцали бы ее под разными видами… Бога по существу Его не видели не только пророки, но даже ангелы или архангелы. Многие видели Его в том образе, какой был им доступен, но никто никогда не созерцал Его сущность».
Второй путь к разрешению проблемы «видимый - невидимый» предполагает христологическое измерение: Бог невидим в Своей сущности, но явил Себя в человеческой плоти Сына Божия. Игнатий Богоносец говорит, что Бог «невидим, но для нас сделался видимым» в Лице Сына Своего. Ириней Лионский утверждает, что «Отец есть невидимое Сына, а Сын есть видимое Отца». По словам Иоанна Златоуста, Сын Божий, будучи по Божественной природе так же невидим, как Отец, стал видим, когда облекся человеческой плотью. Феодор Студит пишет: «Прежде, когда Христос не был во плоти, Он был невидим, ибо, как сказано, Бога никто никогда не видел (1 Ин. 4:12) . Но когда Он воспринял на Себя грубую человеческую плоть… Он добровольно сделался осязаемым».
Третий возможный подход к проблеме - стремление разрешить ее в эсхатологической перспективе: Бог недоступен зрению в теперешней жизни, но после смерти праведные увидят Его. Сколько бы ни усовершенствовался человек пред Богом, говорит Исаак Сирин, в настоящей жизни он видит Бога сзади, как в зеркале, видит лишь образ Его; в будущем же веке Бог покажет ему лицо Свое. Феодор Студит считает видение Бога наградой, даруемой в будущей жизни: следует здесь подвизаться и страдать, чтобы в будущем веке увидеть «неизмеримую красоту, несказанную славу лика Христова».
Наконец, четвертая возможность объяснить противоречие «видимый - невидимый» - поместить его в контекст представления об очищении души: Бог невидим человеку в его падшем состоянии, но становится видимым для тех, кто достиг очищения сердца. Такую мысль мы встречаем у Феофила Антиохийского, который считает, что надо очиститься от греха для того, чтобы увидеть Бога. Когда сердце человека очистится, говорит Григорий Нисский, «он увидит образ Божественной природы в собственной красоте».
Какой из этих четырех подходов наиболее близок к изначальному смыслу изречения Иисуса о блаженстве чистых сердцем? Думается, четвертый, в котором видение Бога напрямую увязывается с чистотой сердца, но при этом не говорится, когда человек может увидеть Бога: в земной или загробной жизни. В отличие от Проповеди на равнине из Евангелия от Луки, где все обетования отнесены к будущему, противопоставляемому тому, что происходит «ныне» , в Нагорной проповеди из Евангелия от Матфея такое противопоставление отсутствует. Между чистотой сердца и видением Бога нет временного промежутка, как нет его между другими блаженствами и вытекающими из них обетованиями. Это дает Симеону Новому Богослову право оспаривать эсхатологическое толкование шестой заповеди Блаженства и говорить о том, что видение Бога наступает одновременно с достижением чистоты сердца: »… Скажут: «Да, действительно, чистые сердцем Бога узрят, только произойдет это в будущем веке, а не в нынешнем». Почему же и как будет это, возлюбленный? Если Христос сказал, что Бог бывает видим посредством чистого сердца, то, конечно же, когда наступает чистота, тогда и видение следует за ней… Ибо если чистота здесь, то и видение будет здесь. Если же скажешь, что видение бывает после смерти, тогда, конечно, и чистоту помещаешь после смерти, и таким образом случится с тобою, что ты никогда не увидишь Бога, потому что после исхода у тебя не будет делания, посредством которого ты обрел бы чистоту«.
Одновременно мы должны указать на то, что и второе из приведенных святоотеческих толкований имеет прямую параллель в Евангелии, в частности в диалоге Филиппа с Иисусом на Тайной Вечере. В ответ на обращенные к ученикам слова Иисуса о том, что они знают и видели Отца, Филипп говорит: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус отвечает: Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? (Ин. 14:7-9) . Иисус отождествялет видение Бога Отца с явлением Сына Божия: через человеческий лик Иисуса людям открывается путь к видению Божественного лика невидимого Отца. Таким образом, как и другие заповеди Блаженства, шестая заповедь имеет ярко выраженное христологическое измерение.
Иисус Христос. Жизни и учение. Книга II.
