Философия 18 века французский материализм. Основные принципы диалектики

§ 6. Французский материализм XVIII в.

Начиная примерно с середины XVIII в. во Франции появляется плеяда мыслителей-просветителей, многие из которых были также и замечательными представителями философского материализма. Французский материализм XVIII в. - новая историческая ступень в развитии материалистической философии, существенно отличающаяся от предшествующих материалистических учений.

Английский материализм XVII в. имел в значительной мере аристократический характер, его учение предназначалось для избранных. В Голландии Спиноза писал свои сочинения на латинском языке, недоступном для широких масс. Напротив, французские материалисты XVIII в. - Ламетри, Гельвеций, Дидро, Гольбах - несут свои идеи в широкие круги городского общества. Они непосредственно обращаются не к государям современной им Европы (хотя не упускают случая заинтересовать их своими взглядами) и не только к читателям из дворянства, но и к массе читателей из класса буржуазии. Они излагают свои философские взгляды не в форме ученых трактатов и специальных статей, а преимущественно в форме широкодоступных изданий - словарей, энциклопедий, памфлетов, полемических статей и т. д. Во всех этих изданиях, написанных на национальном языке - французском, к мастерству изложения присоединяется сила нравственного убеждения и публицистического негодования.

Особенно большое значение для возникновения материализма во Франции имело развитие философии в предшествующем столетии в Англии. Французские материалисты опирались на широкое развитие свободомыслия в Англии. За яркими фигурами Ламетри, Гельвеция, Дидро, Гольбаха стоят не менее яркие и значительные по своему идейному влиянию фигуры английских просветителей Толанда, Тиндаля, Шефтсбери.

Еще значительнее было воздействие во Франции философских идей Локка. Его «Опыт о человеческом разуме» стал для французских материалистов XVIII в. одним из важнейших теоретических источников. Особенное значение получили учение Локка об опытном происхождении знания, критика декартовского учения о врожденных идеях, а также материалистическое в целом понимание самого опыта. Так же важны были педагогические и политические идеи Локка. Если, как учил Локк, душа человека при его рождении есть чистая доска, на которой лишь опыт начинает впервые наносить свои письмена, то отсюда следовало, что совершенство человеческой личности обусловливается воспитанием и Политическим устройством общества. Усвоив локковскую теорию материалистического сенсуализма и эмпиризма, французские материалисты освободили ее от колебаний в сторону агностицизма и рационализма.

Но английский материализм не был единственным теоретическим источником для Ламетри, Гельвеция, Гольбаха и Дидро. Другим важным источником материалистических идей были для них механистический материализм физики Декарта, а также материалистическое учение Спинозы о природе, субстанции и ее атрибутах, о человеке, о душе и ее отношении к телу.

Французский материализм XVIII в. не просто продолжал материалистические традиции, порожденные общественно-историческим развитием Англии, Франции и Нидерландов, он развивал эти традиции дальше, выдвигал новые идеи. Для великих материалистов XVII в. главной научной опорой материалистической мысли были механика и астрономия. Для французских материалистов наряду с механикой такой опорой становятся также медицина, физиология и биология. Открытия и идеи Ньютона, Эйлера, Лапласа, Лавуазье, Бюффона и других выдающихся ученых образуют естественнонаучную основу философских обобщений французских материалистов XVIII в.

Еще более оригинальны этические и общественно-политические взгляды французских материалистов И в этой области они продолжают дело великих мыслителей XVII в. Гоббса, Спинозы, Локка. Однако эти учения в значительной мере утрачивают в философии французских материалистов тот абстрактно-натуралистический характер, какой они имели у писателей XVII в. У Гоббса руководящее человеком стремление к самосохранению выводится еще из аналогии с механической инерцией физического тела, у Гельвеция же и Гольбаха «интерес» рассматривается как специфически человеческий двигатель поведения.

Мыслители XVII в. признают науку и философию достоянием и задачей небольшого числа ученых, резко выделяющихся и возвышающихся над большинством народа. Напротив, в понимании французских материалистов философия не достояние избранных, а дело общественное. Идеи Гельвеция, Гольбаха, Дидро созрели не в тиши изолированных кабинетов, они возникли, отшлифовались, нашли литературную форму выражения в политических салонах Гольбаха и Гельвеция, в полемике и столкновении близких друг к другу, но не тождественных мнений. Более того, авторы этих идей образовали объединение, выражавшее образ мыслей целой группы философов. Само слово «философы» становится в это время в устах врагов буржуазного просвещения кличкой определенной философской партии, или группы. «Философами» именовали просветителей. Это слово вызывало восхищение и одобрение одних и непримиримую ненависть других.

Учение французского материализма о природе. Философия французского материализма слагается из материалистического учения о природе и из учения о человеке и обществе.

Зачинатель французского материализма XVIII в. Жюльен-Офре Ламетри (1709–1751) в общей форме высказал почти все идеи, которые впоследствии были развиты, обогащены, конкретизированы Гельвецием, Дидро, Гольбахом и некоторыми естествоиспытателями - Бюффоном, Мопертюи и др.

Ламетри доказывал, что не только всякая форма неотделима от материи, но и всякая материя связана с движением. Лишенная способности движения, косная материя есть лишь абстракция Субстанция в конечном счете сводится к материи, в природе которой коренится не только способность к движению, но и всеобщая потенциальная способность к чувствительности или к ощущению. Вопреки учению Декарта Ламетри не только стремился доказать одушевленность животных, но вместе с тем указывал на материальный характер самой одушевленности - животных и человека. Хотя для нас, утверждал Ламетри, в настоящее время еще непонятен механизм, посредством которого материя наделяется свойством ощущения, но несомненно, что все наши ощущения обусловлены связью чувства - при посредстве нервов - с материальным веществом мозга. Поэтому никакое ощущение и никакое изменение уже имеющегося ощущения не могут возникнуть без специфического изменения в соответствующем органе чувственного восприятия.

Ламетри лишь наметил ряд основных идей, но не дал их обстоятельного систематического развития. Наиболее систематическим пропагандистом философских учений французского материализма стал Поль Гольбах (1723–1789). Плодом взаимного обмена мыслей с друзьями явилась «Система природы» Гольбаха (1770), в написании которой кроме Гольбаха приняли некоторое участие Дидро, Нежон и др. «Система природы» - самое крупное из числа сочинений Гольбаха, посвященных теории материализма.

Главная мысль трактата - мысль о сводимости всех явлений природы к различным формам движения материальных частиц, образующим в своей совокупности вечную несотворенную природу. Последовательно опровергаются все богословские и идеалистические предрассудки о характере действующих в природе сил и об их причинах.

Основу всех процессов природы составляет материя с присущим ей свойством движения. В «Системе природы» различаются два рода движения: 1) движение материальных масс, благодаря которому тела переходят из одного места в другое; 2) внутреннее и скрытое движение, зависящее от свойственной телу энергии, т. е. от сочетания действия и противодействия невидимых молекул материи, из которых состоит это тело. Ссылаясь на Толанда, Гольбах доказывает универсальность движения в природе. Во Вселенной все находится в движении. Сущность природы заключается в том, чтобы действовать; если мы станем внимательно рассматривать ее части, то мы увидим, что нет ни одной из них, которая находилась бы в абсолютном покое. Те, которые представляются нам лишенными движения, на самом деле находятся в относительном покое. В противовес Декарту, учившему, что движение было сообщено материи богом, Гольбах утверждает, что природа получает свое движение от себя самой, ибо природа - великое целое, вне которого ничто не может существовать. Материя вечно движется, движение есть необходимый способ ее существования и источник таких ее первоначальных свойств, как протяженность, вес, непроницаемость, фигура и т. д.

Материалистическое понимание природы несовместимо с допущением каких бы то ни было сверхъестественных причин. По убеждению Гольбаха, в природе могут быть лишь естественные причины и действия. Все возникающие в ней движения следуют постоянным и необходимым законам. О тех законах явлений, которые ускользают от нашего наблюдения, мы по крайней мере можем судить по аналогии. Законы причинной связи так же универсальны, как универсально свойство движения в природе. Поэтому, если мы будем знать общие законы движения вещей или существ, нам достаточно будет разложения, или анализа, чтобы открыть движения, которые вступали в сочетание между собой, а опыт покажет следствия, которые мы можем ожидать от них. Над всеми связями причин и действий в природе господствует строжайшая необходимость: природа во всех своих явлениях поступает необходимо, согласно свойственной ей сущности. Благодаря движению целое вступает в сношение со своими частями, а последние - с целым. Вселенная есть лишь необъятная цепь причин и следствий, непрерывно вытекающих друг из друга. Материальные процессы исключают какую бы то ни было случайность или целесообразность. Положение о необходимости Гольбах распространяет на поведение человека и на возникновение всех его ощущений и представлений. Учение это есть несомненно механистический материализм. Поведение человека в обществе и его действия это учение сводит к механической необходимости. О существовании особой закономерности и необходимости, порождаемой возникновением общества, французский материализм не подозревает.

Так как в природе все необходимо и так как ничто из того, что в ней находится, не может действовать иначе, чем оно действует, то отсюда Гольбах выводит отрицание случайности. В вихре пыли, поднятом бурным ветром, как бы он нам ни казался хаотичным, нет ни одной молекулы пыли, которая расположена случайно; каждая молекула имеет определенную причину, в силу которой она в каждый момент занимает именно то место, где она находится. Из теории всеобщего детерминизма Гольбах выводит и отрицание порядка и беспорядка в природе. Идеи порядка и беспорядка субъективны и представляют собой лишь нашу оценку необходимой и объективной ситуации.

Учение о природе, изложенное в «Системе природы» Гольбаха, получило свое дальнейшее развитие в работах самого выдающегося представителя французского материализма - Дени Дидро (1713–1784). Дидро прошел путь от этического идеализма и деизма до материализма в учении о бытии, в психологии, в теории познания, а также до атеизма в вопросах религии. Философские сочинения Дидро 40-50-х годов отчетливо отражают эту эволюцию. В написанных позже «Племяннике Рамо», «Разговоре Даламбера с Дидро» и в «Сне Даламбера» изложение теории материализма достигает наивысшей воодушевленности, прелести литературной формы, изобретательности и остроумия в аргументации. Одновременно с этими философскими сочинениями Дидро много писал по вопросам искусства, эстетики и художественной критики. В издававшихся им «Салонах», в переписке со скульптором Фальконе, в «Парадоксе об актере» он развил новую эстетику реализма, противопоставив ее теориям эпигонов классицизма и натуралистическому пониманию правды. Теоретические принципы эстетики Дидро стремился осуществлять в своих художественных произведениях - в романах и драмах.

Как и другие представители французского материализма, Дидро исходит из положения о вечности и бесконечности природы. Природа никем не сотворена, кроме нее и вне ее нет ничего.

Дидро внес в материалистическое учение о природе некоторые черты и идеи диалектики. Сквозь его воззрения на органическую природу пробивается мысль о развитии, о связи протекающих в природе процессов. В ряде вопросов учение Дидро прорывает узкие рамки механистической метафизики. По мысли Дидро, все изменяется, исчезает, только целое остается. Мир беспрерывно зарождается и умирает, каждый момент он находится в состоянии зарождения и смерти; никогда не было и не будет другого мира. Отдельные черты диалектики у Дидро были высоко оценены Энгельсом.

Особое внимание Дидро привлекала проблема материалистического истолкования ощущений. Каким образом механическое движение материальных частиц может порождать специфическое содержание ощущений? На этот вопрос могут быть два ответа: или ощущение появляется на известной ступени развития материи как нечто качественно новое, или же способность, аналогичная способности ощущения, должна быть признана свойством всякой материи независимо от формы материального тела и от степени его организации. Согласно последнему взгляду, организация определяет только вид одушевления, но не само качество одушевленности, которое принадлежит материи, как таковой.

Дидро был сторонником мысли о всеобщей чувствительности материи. Как было выше указано, к этому взгляду склонялся уже Ламетри. Позднее непоследовательный материалист Робине (1735–1820), автор трактата «О природе», также отстаивал учение о всеобщей чувствительности природы и об органических зародышах как ее материальных первоэлементах.

Дидро не только выработал четкую формулировку этого учения, но, кроме того, опроверг обычно выдвигаемые против него аргументы. В «Разговоре Даламбера с Дидро» он доказывал, что признание того, что различие между психикой человека и животных обусловлено различиями в их телесной организации, не противоречит мысли о том, что способность ощущения есть всеобщее свойство материи.

Развивая этот взгляд, Дидро наметил материалистическую теорию психических функций, во многом предвосхитившую новейшее учение о рефлексах. По этой теории в способах общения животных и людей между собой нет ничего, кроме действий и звуков. Животное - инструмент, обладающий способностью ощущения. Люди тоже инструменты, одаренные способностью ощущения и памятью. Наши чувства - «клавиши», по которым ударяет окружающая нас природа и которые часто ударяют по самим себе. В свое время Декарт вывел из сходных идей заключение, будто животные суть простые машины. По Дидро, из них следует другое. Человек, так же как и животные, заключает в своей организации нечто автоматическое, и автоматизм органических форм не только не лишен одушевленности, но предполагает возможность ощущения как всеобщее свойство материи. Из инертной материи, организованной известным образом, под воздействием другой материи, а также теплоты и движения возникает способность ощущения, жизни, памяти, сознания, эмоции, мышления. Учение это несовместимо с представлениями идеалистов о спонтанности мышления. По мнению Дидро, умозаключения выводим не мы: все они выведены природой, мы только регистрируем соприкасающиеся, известные нам из опыта явления, между которыми существует необходимая или обусловленная связь. Признание независимого от сознания существования внешнего мира, а также признание способности ощущений отражать свойства внешних вещей не означает, однако, что ощущения суть зеркально точные копии предметов. Уже Фр. Бэкон находил, что ум человека похож не на гладкое зеркало, а на зеркало шероховатое, в котором вещи отражаются не совсем точным образом. По Дидро, между большинством ощущений и их причинами не больше сходства, чем между этими самыми представлениями и их названиями. Вместе с Локком и со всем механистическим материализмом XVII–XVIII вв. Дидро различает в вещах «первичные» качества, т. е. существующие в самих вещах и не зависящие от отношения к ним нашего сознания, и качества «вторичные», заключающиеся в отношениях предмета к другим вещам или к самому себе. Последние качества называются чувственными. По разъяснению Дидро, чувственные качества несходны с представлениями, которые о них создаются. Однако в отличие от Локка Дидро подчеркивает объективный характер и «вторичных» качеств, т. е. то, что они существуют независимо от сознания воспринимающего субъекта.

Учение французского материализма о познании. На основе материалистического учения о природе французский материализм выдвинул учение о зависимости всех форм знания от опыта, от ощущений, преобразующихся на более высокой ступени развития в формы мышления и умозаключения. Опытное по своему источнику знание имеет целью не отвлеченное постижение истины, а достижение способности совершенствовать и увеличивать могущество человека. Взгляд этот французские материалисты усвоили у Фр. Бэкона. Дидро развил этот взгляд, учитывая роль техники и промышленности в эволюции мышления и познания. Условие возникновения всякого знания - возбуждение души, ощущение извне. Работа памяти, сохраняющей добытое знание, сводится к материальным органическим процессам.

Методами познания Дидро и другие французские материалисты признали эксперимент и наблюдение. Борясь против идеализма Лейбница, дуализма Декарта и богословия, французские материалисты, начиная с Ламетри, доказывали, что познавательная ценность разума не уменьшается от того, что он опирается на данные внешних чувств, на опыт и наблюдение. Именно на этой основе знание может достигнуть если не полной достоверности, то по крайней мере высокой степени вероятности.

Обусловленность познания механизмом ощущений и физическими причинами не уменьшает значение языка в развитии интеллекта. В языке Ламетри видит систему знаков, изобретенных отдельными лицами и сообщенных людям посредством механической тренировки. В процессе понимания чужой речи французский материализм видит рефлекс мозга, возбужденного словами, наподобие того как скрипичная струна отзывается на удар по клавишу фортепьяно.

С установлением знаков, приуроченных к различным вещам, мозг начинает сравнивать эти знаки между собой и рассматривать отношения между ними. Мозг делает это с той же необходимостью, с какой, например, глаз видит предметы, когда воздействие их передается по нерву с периферии зрительного аппарата в мозг. Все идеи человеческого ума обусловлены наличием слов и знаков. В свою очередь все происходящее в душе сводится к деятельности воображения. Различные типы умственной одаренности суть лишь различные способы применения силы воображения.

Учение французского материализма о человеке и обществе. В учении об обществе французские материалисты остаются еще, как и все домарксистские философы, идеалистами. Однако они выступают против идеалистически-теологического понимания истории человечества, доказывая, что движущей силой истории человечества является человеческий разум, прогресс просвещения. В учении о природе человека, о воспитании, об обществе и государстве французские материалисты отстаивают детерминизм, т. е. учение о причинной обусловленности всех человеческих действий. Хотя человек - продукт внешних сил и физических условий, он все же не может быть освобожден от ответственности за все совершаемое им по отношению к обществу. Так как вменить человеку проступок - значит лишь приписать совершение этого проступка определенному лицу, то необходимость совершаемых человеком действий нисколько не исключает правомерности наказания. Общество наказывает за преступления, так как последние для общества вредны, и они не перестают быть вредными от того, что совершаются в силу необходимых законов.

Учение о нравственности, по мнению французских материалистов, должно быть основано на опыте. Как все существа, наделенные чувствами, человек движим исключительно стремлением к удовольствию и отвращением к страданию. Человек способен сравнивать различные удовольствия и выбирать из них наибольшие, а также ставить себе цели и изыскивать средства. Поэтому для него возможны правила и понятия о действиях, лежащих в основе нравственности.

Физические удовольствия - самые сильные, но они непостоянны и при избытке приносят вред. Поэтому предпочтения заслуживают удовольствия умственные - более прочные, длительные и более зависящие от самого человека. Строго говоря, исходной точкой мудрости должно быть не наслаждение, а руководимое разумом познание человеческой природы.

Так как люди не могут жить в одиночестве, они образуют общество, и из соединения их возникают новые отношения и новые обязанности. Испытывая необходимость в помощи других, человек вынужден в свою очередь делать полезное для других. Так образуется общий интерес, от которого зависит интерес частный. По учению Гольбаха и Гельвеция, правильно понятый личный интерес необходимо ведет к нравственности.

Клод-Адриан Гельвеций (1715–1771) основную задачу этики усматривал в определении условий, при которых личный интерес как необходимый стимул человеческого поведения может сочетаться с интересом общественным. Обоснованию этой мысли Гельвеций посвятил трактат «Об уме». По Гельвецию, не только индивид есть часть более широкого целого, но и общество, к которому он принадлежит, есть звено более обширной общности или единого общества народов, связанного нравственными узами. Этот взгляд на общество должен стать, по мысли французских материалистов, побудительной причиной полного преобразования всей общественной жизни. Существующее состояние общества Гольбах и Гельвеций считают далеким от идеала. Этот идеал они видели не в «естественном состоянии», ибо природа сделала для человека невозможным изолированное существование и указала ему на взаимность пользы и выгод как на основу разумного общежития. Без взаимной пользы невозможно для человека никакое счастье. В силу общественного договора мы должны делать для других то, что мы желаем, чтобы и они для нас делали. При этом вытекающие из общественного договора обязанности имеют силу в отношении всякого человека независимо от того, к какой части общества он принадлежит. Отсюда французские материалисты, например Гольбах, выводили общие всем людям предписания человеколюбия, сострадания и т. д.

По мнению французских материалистов, не существует такого образа правления, который вполне удовлетворял бы требованиям разума: чрезмерная власть ведет к деспотизму; чрезмерная свобода - к своеволию, т. е. к порядку, при котором деспотом будет каждый; концентрированная власть становится опасной, власть разделенная - слабой. Средство избавления от недостатков существующих способов правления французские материалисты видят не в революции, а в просвещении общества. Руководимое мудрым правительством воспитание есть самое надежное средство дать народам чувства, таланты, мысли, добродетели, необходимые для процветания общества. При этом отдельные представители французского материализма оценивают роль воспитания по-разному. Гольбах считает целью воспитания переделку первоначального самобытного склада личности. Гельвеций видит в человеке существо, из которого благодаря воспитанию можно сделать все, что угодно. Природная данность темперамента не препятствует возможности его изменения в любом направлении. Процесс воспитания человека оказывает решающее влияние на его физические, умственные и нравственные способности.

В мировоззрении французских материалистов важное место занимало доказательство независимости этики от религии и доказательство возможности высоконравственного общества, состоящего из атеистов. Это учение, а также доказательство несостоятельности всех верований и догматов религии особенно сильно шокировали современников. Не только Вольтер, считавший опасным для общества собственников прямые нападки на самый принцип религиозных верований, но даже такие люди, как Даламбер, соратник Дидро по Энциклопедии, осуждали атеизм и этику Гольбаха как учение хотя и возвышенное, но не имеющее опоры в философских принципах.

Истинная движущая сила человеческих действий, по учению французских материалистов, - эгоизм, или личный интерес, т. е. стремление к наслаждению и уклонение от страданий. Основанием нравственности служит опыт, никакого специфического нравственного чувства не существует. В тех случаях, когда кажется, будто люди руководствуются стремлением к истине и добру, в основе этого стремления также лежит правильно понятый личный интерес.

Поскольку человек руководствуется только личным интересом, то для него критерием нравственности и ума может быть только приносимая ими польза. Это относится как к отдельному лицу, так и к обществу, народу в целом. Честным, справедливым и добродетельным общество считает того, кто приносит пользу. В социальном смысле добродетель есть желание общего блага, а порок - все вредное для общества. Общественная польза должна быть мерилом всех человеческих поступков. В соответствии с этим главная задача законодательства заключается в том, чтобы принудить членов общества поступать согласно этому критерию и приносить в жертву ему все свои чувства, не исключая даже чувства человеколюбия. При этом законодатель должен не осуждать страсти как зло, а, помня, что они единственное побуждение к деятельности, внушать такие страсти, которые способствовали бы общей выгоде.

Если Руссо ставил естественное состояние человека выше цивилизации, то Гельвеций, напротив, доказывал неоспоримое преимущество воздействия на человека культуры, воспитания и государственных установлений. Умственное неравенство людей зависит от неравных условий воспитания и от различного сочетания окружающих обстоятельств. При определенных условиях любой человек может подняться до вершин творчества в любом виде научного и художественного труда. Воспитание может осуществить все: даже гений не прирожденный дар, а результат целесообразной культуры и обучения. При этом воспитание должно быть не частным или домашним, где всегда возможны отклонения от того, что необходимо обществу, а публичным или государственным: только такой характер воспитания обеспечивает последовательное развитие человека в нужном направлении.

Так как влияние законодательства на общество очень велико, то вопрос о государственном строе имеет исключительное значение. Различия между народами обусловливаются не природными свойствами племен и не физическими условиями, а в первую очередь Политическим строем. Сравнение различных форм правления приводит Гельвеция к выводу, что в отличие от абсолютной монархии и от аристократического строя только в демократическом правлении власть имеет в виду пользу всего-общества, а каждый гражданин служит своей деятельностью-общим целям. При таком правлении личный интерес сочетается с общим, а это сочетание - единственное побуждение к добродетели. Наряду со свободой условием процветания общества Гельвеций считает умеренность потребностей и желаний; мысль эта развита в его трактате «О человеке».

Энциклопедия. Дидро был самым выдающимся мыслителем в кругу французских материалистов XVIII в. Он превосходил Ламетри, Гольбаха и Гельвеция своей разносторонней одаренностью и влиянием, какое его деятельность и его идеи оказали на общество. Дидро был подлинным вождем материалистического направления, борцом несокрушимой воли и энергии, ни на мгновение не терявшим веры в конечное торжество истины и просвещения. Во всей полноте эти качества Дидро проявились в его работе по руководству Энциклопедией.

Предприимчивые издатели пригласили Дидро составить план французского варианта нашумевшей в Англии Энциклопедии Чемберса. Дидро развил грандиозный проект. По его замыслу весь материал статей должен был быть организован не столько последовательностью алфавита, сколько новой руководящей точкой зрения, определяющей и выбор материала, и его философскую, общественную и научную трактовку. Энциклопедия должна была стать боевым органом пропаганды идей философского материализма и просвещения. Вместе с тем она должна была собрать положительные результаты, достигнутые человечеством не только в области литературы, искусства, науки, философии, но также в области техники, промышленности, фабричного и ремесленного производства. При этом пропаганда передовых идей должна была идти рука об руку с разрушением и критикой рутинных взглядов, предрассудков, суеверий, верований и т. д.

Дидро разделил руководство редакцией Энциклопедии с Даламбером - математиком, философом и литератором. Но, предоставив Даламберу отдел физико-математических наук, Дидро оставался подлинным руководителем всего дела в целом.

История издания Энциклопедии была историей непрерывно нараставших трудностей, преследований, препятствий, а также историей постепенного отхода от Дидро даже тех сотрудников, которые, как Даламбер, на первых порах были воодушевлены общим делом и смело глядели в глаза опасности. Со временем ушли из Энциклопедии и Вольтер, и Руссо, и даже сам Даламбер. Один Дидро остался непоколебимым на своем посту. Ни запрещения, ни перерывы в выпуске томов, ни коварство финансировавших издание книготорговцев, которые изуродовали втайне от Дидро все наиболее опасные статьи последних томов и выбросили из них все, что могло стать поводом для новых запрещений, не сломили решимости Дидро довести начатое дело до конца. Дидро действительно завершил свое предприятие.

Французский материализм - высшая форма материалистической мысли XVIII в. Своеобразные условия общественного движения и борьбы в этот период, подготовлявший буржуазную революцию во Франции, придали французскому материализму Политическую действенность и влияние на дальнейшую разработку важнейших вопросов современности. Очень большое значение имело теоретическое обобщение французскими материалистами достижений науки и философии, развивавшихся в XVII–XVIII вв. во Франции, Англии и Голландии.

Высокую оценку достижений французского материализма высказали классики марксизма-ленинизма. В труде «Святое семейство» Маркс дал сжатый, но чрезвычайно богатый мыслями, очерк истории французского материализма, анализ его идейных источников и характеристику его исторического значения. Маркс показал, что учения французского материализма имели теоретические корни, во-первых, в материалистических идеях Локка и его последователей, во-вторых, в материалистических идеях физики Декарта и всего естествознания в целом. Маркс разъяснял, что французский материализм XVIII в. не только боролся против существующих политических учреждений, а вместе с тем против существующей религии и теологии, но и вел открытую, ясно выраженную борьбу против метафизических систем XVII в., т. е. против учений Декарта, Спинозы, Лейбница, допускавших существование сверхчувственной реальности.

В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» показал, как велико было значение французского материализма в выработке общих для всякого материализма принципиальных философских основ. Такими основами были; 1) последовательное материалистическое решение вопроса об отношении мышления к бытию, к природе; 2) материалистическое объяснение природы; 3) материалистическое обоснование теории ощущения и т. д. Ленин показал, что не меньшим было и значение французского материализма в истории европейского просвещения, в истории атеизма и свободомыслия. Ленин подчеркивал, что «бойкая, живая, талантливая, остроумно и открыто нападающая на господствующую поповщину публицистика старых атеистов XVIII века» и в наше время может служить делу антирелигиозной пропаганды.

При всех этих заслугах французский материализм XVIII в. был ограничен историческими рамками своего века. Несмотря на тесную связь с биологией и медициной, он еще оставался в своем теоретическом содержании материализмом механистическим. Развитое им учение о человеке все же близко к механицизму XVII в. В учении французского материализма опознании немало ценного. Так, Дидро возродил идеи Бэкона о знании как силе и выдвинул правильные положения о роли техники и производства в жизни цивилизованного человечества. Однако французские материалисты не дошли до диалектического понимания процесса познания.

Ограниченность французского материализма особенно сказывается в его социальных теориях. Последовательный в учении о природной основе жизни человека, французский материализм остается непоследовательным в своих попытках выяснить движущие силы исторического процесса. Материалистические представления о значении среды, формирующей человека, его мораль, его убеждения сочетаются у французских материалистов с идеалистическим пониманием хода исторического процесса. В конечном счете ход истории определяется, по их мнению, умственным прогрессом - прогрессом просвещения, знания. Причины самого умственного прогресса, коренящиеся в развитии материального производства, остались французским материалистам неизвестны.

Отсутствие правильной исторической точки зрения на явления духовной жизни общества ограничивало и развитую французскими материалистами «просветительскую» критику религии. Талантливые, неистощимо остроумные в разоблачении всех иллюзий религиозного мировоззрения, французские материалисты оказались неспособными усмотреть источник этих иллюзий в материальной основе общественных отношений. Они полагали, что борьба с религией должна вестись главным образом в области теории. Но они не подозревали, что условием полного успеха этой борьбы может быть только окончательное искоренение тех общественных отношений и противоречий, которые делают возможным само существование религиозных заблуждений.

И все же изучение материалистической философии эпохи буржуазных революций XVII–XVIII вв. наглядно подтверждает вывод, сделанный В. И. Лениным: «В течение всей новейшей истории Европы, и особенно в конце XVIII века, во Франции, где разыгралась решительная битва против всяческого средневекового хлама, против крепостничества в учреждениях и в идеях, материализм оказался единственной последовательной философией, верной всем учениям естественных наук, враждебной суевериям, ханжеству и т. п. Враги демократии старались поэтому всеми силами „опровергнуть“, подорвать, оклеветать материализм и защищали разные формы философского идеализма, который всегда сводится, так или иначе, к защите или поддержке религии».

Выдающееся историческое значение французского материализма XVIII в. заключается в его борьбе против религии и идеализма, в защите, обосновании и дальнейшем развитии материалистического миропонимания, которое в трудах представителей этого философского течения приняло новую, более четкую историческую форму.

Из книги Хрестоматия по философии автора Радугин А. А.

Тема 7. Рационализм эпохи Просвещения и метафизический материализм XVIII века Ф. М. А. ВОЛЬТЕР…Какие бы усилия я не производил в пользу моих сомнений, я скорее убежден в существовании тел, нежели в большинстве геометрических истин. Это может показаться странным, но я ничего

Из книги История человеческой глупости автора Рат-Вег Иштван

ФРАНЦУЗСКИЙ ЗАКОН ОБ ИМЕНАХ 1 апреля 1803 года французское правительство обнародовало закон, регулирующий применение имен. Согласно новому закону: "Начиная с сегодняшнего дня в метрические книги разрешается вписывать только имена, встречающиеся в различных календарях,

Из книги Материализм и эмпириокритицизм автора Ленин Владимир Ильич

Из книги История психологии автора Лучинин Алексей Сергеевич

30. Французский материализм В философском отношении решающий шаг в ориентации психологии на объективное и опытное изучение был сделан французскими материалистами XVIII в., одним из важнейших представителей которых являлся Э. Кондильяк. Душа человека, по его

Из книги Том 15 автора Энгельс Фридрих

К. МАРКС РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЙ СОЮЗ Лондон, 3 августа 1860 г.Высказанные мною в последней корреспонденции [См. настоящий том, стр. 102–104. Ред.] соображения о существовании тайной связи между резней в Сирии и русско-французским союзом получили неожиданное подтверждение с той

Из книги Том 12 автора Энгельс Фридрих

К. МАРКС ФРАНЦУЗСКИЙ CREDIT MOBILIER (СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ) Надвигающийся крах бонапартовских финансов продолжает заявлять о себе в самых разнообразных формах. 31 мая граф Монталамбер, возражая против законопроекта о повышении почтового тарифа за пересылку всей печатной продукции,

Из книги Социализм. «Золотой век» теории автора Шубин Александр Владленович

К. МАРКС ФРАНЦУЗСКИЙ CREDIT MOBILIER Credit Mobilier, как мы и предвидели несколько месяцев тому назад, анализируя его цветистый отчет за 1856 г., снова покатился вниз; на сей раз это падение возбуждает в финансовых кругах Европы серьезную тревогу. В течение нескольких дней акции этого

Из книги История севарамбов автора Верас Дени

Из книги Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция автора Лосский Николай Онуфриевич

Из книги Философия как живой опыт автора Бахтин Николай Михайлович

Из книги Философия. Шпаргалки автора Малышкина Мария Викторовна

4. Методологический материализм, Экономический материализм Философская недоразвитость материализма так очевидна, что среди мыслителей, стоящих на уровне современной философской культуры вряд ли можно найти хотя одного представителя этого миропонимания.Историк

Из книги Личность и Эрос автора Яннарас Христос

Французский истолкователь Ницше 1Мне уже приходилось говорить на страницах «Звена» о коллекции «Ma?tres de la pens?e antichretienne», выходящей в «Editions du Si?cle». Я указывал на непонятное совмещение здесь имен, ничего общего между собою не имеющих: в число «maitres» антихристианской мысли по

Из книги Блез Паскаль автора Стрельцова Галина Яковлевна

58. Французский материализм: Д. Дидро Дени Дидро (1713–1784) – знаменитый мыслитель, ученый-энциклопедист, драматург, поэт, автор романов, теоретик искусства и художественный критик.В механистическое материалистическое понимание природы внес элементы диалектики – идеи

Из книги автора

59. Французский материализм: П. Г. Д. Гольбах Поль Генрих Дитрих Гольбах (1723–1789) – французский философ – материалист. В своем главном сочинении «Система природы» Гольбах сводит все душевные качества к деятельности тела, что приводит к отрицанию свободы воли и идеи

Материалистические идеи XVIII в., продолжавшие прогрессивную традицию философов XVII в., получают свое дальнейшее развитие и яркую форму, приобретают активную общественную роль во Франции. Специфические особенности французского материализма связаны с классовой и общественно-политической борьбой, которая развернулась во Франции в XVIII в. накануне французской буржуазной революции 1789-1794 гг. Воинствующий материализм французских мыслителей JI. Гольбаха (1723-1789). К Гельвеция (1715-1771), Ж. Ламетри (1709-1751) и других явился идеологическим выражением революционных устремлений французской буржуазии и объединяемых ею народных масс Франции, их борьбы против феодализма и религиозной идеологии. Естественнонаучной основой, на которую опирался материализм XVIII в., явились прежде всего достижения классической механики.

Французские материалисты более глубоко, чем их предшественники, вскрывают диалектический характер связи материи и движения, хотя в их метафизической в целом философии диалектика носит характер отдельных прозрений. Выдвигая правильное положение о многообразии и разнообразии свойств, форм и видов материи, отвергая представление о ее однородности, Д. Дидро, например, выводит движение материи как ее абсолютное свойство из взаимодействия между предметами материального мира. Учитывая данные молекулярной физики, он заявлял, что именно внутренняя природа мельчайших частиц (молекул, атомов), их взаимодействие являются подлинной причиной движения. „Атом приводит в движение мир, - писал он, - это совершенно верно, как и то, что атом движим миром. Однако, абсолютизируя закон тяготения, Дидро считал, что взаимодействие как общая причина движения сводится к притяжению тел, поскольку все они обладают тяжестью, массой. Естественно, что движение в этом случае может проявляться только в форме пространственного перемещения тел. В подобном объяснении сущности движения и его причин отчетливо проступает метафизическая односторонность материалистов XVIII в., ибо с точки зрения диалектики отталкивание столь же неотделимо от притяжения, как отрицательное от положительного.

Рассматривая материю как единственную реальность, бесконечную и вечную, французские материалисты полностью освободили материализм от теологической формы, придав ему открыто антирелигиозную направленность.

Для П. Гольбаха, например, бог есть чистый вымысел, продукт обмана невежественных люден со стороны церкви и ее служителей. Будучи до конца последовательными сенсуалистами, французские материалисты, как и Дж. Локк, категорически отвергали идеалистические представления о врожденных идеях, не оставляя места для религиозного мифа о бессмертной душе. Французский материализм последовательно отстаивал положение о том, что духовное есть свойство материи. Д. Дидро, например, продолжает в этом отношении гилозоистскую линию Спинозы, утверждая, что ощущение, „чувствительность" есть всеобщее свойство материи, которое, по мнению мыслителя, проявляется в различной степени в живой и неживой материи.

Французские материалисты решительно отстаивали свои взгляды в борьбе против субъективного идеализма Дж. Беркли (1685-1753) и агностицизма Д. Юма (1711-1776).

Епископ Беркли противопоставлял свои взгляды материализму и стремился опровергнуть его, видел в материалистических представлениях теоретическую основу атеизма и безбожия. Он настойчиво стремился доказать, что понятие „материя" является фикцией, что материя - это только совокупность ощущений. Эти идеи английского идеалиста Гольбах называл чудовищными, ибо если мир существует только в наших ощущениях, то он просто химера. Для Гольбаха безусловным было то, что наши ощущения вызываются внешними, объективно существующими предметами. Столь же непримиримо относились французские материалисты к агностицизму Юма.

Ограниченность научного знания XVIII в. о жизни, ее формах и видах не могла не отразиться на содержании философских идей французских материалистов. Не будучи в состоянии вскрыть подлинную сущность человека, Гольбах, например, как и его единомышленники, пытался объяснить специфику человека законами природы, его физиологии. Он писал, что человек, подчиненный природе и ее законам, действует в силу главного мотива - стремления к удовольствию, ибо все в человеке есть физическое ощущение и им мотивируется.

Признавая роль интереса и потребности в мотивации поступков людей, французские философы-энциклопедисты пришли к выводу о решающей роли воспитания и влияния окружающей среды в формировании человека. Однако социальную, общественную среду они понимали крайне односторонне - как государственно-политический строй, который сам определяется характером и волей законодателя, властителя и т. д.

Человека они представляли созерцательно-пассивным существам, способным лишь отражать воздействия окружающей среды. В этом смысле Ж. Ламетри и позволял себе называть человека машиной, действия которого носят непроизвольный характер: он не обладает способностью к свободному выбору.

Французские материалисты в объяснении общественного развития неизбежно попадали, как отмечал Г. В. Плеханов, в замкнутый круг, из которого метафизический способ рассуждения не давал возможности выхода ".у них получалось, что человек определяется общественной средой, а среда - результат деятельности законодателей, т. е. человека. Ставя развитие общества в полную зависимость от деятельности отдельных исторических личностей (законодателей, королей и т. д.), материалисты XVIII в. не смогли дать правильного объяснения развитию общества, вскрыть его специфические законы, хотя в целом поставленная ими проблема отношения общественной среды и человека имела большое историческое и теоретическое значение.

К основным недостаткам французского материализма относится, во-первых, то, что он был механистическим, так как опирался в теоретическом осмыслении мира на законы механики, которыми объяснялись не только природные, но и общественные процессы. Во-вторых, он был метафизический, т. е. антидиалектическим, в объяснении действительности и нашего познания. В-третьих, он склонялся к идеализму в понимании общества и человека. Наконец, он страдал созерцательностью.

На базе критики деизма сформировалась другая форма философии Просвещения - материализм . Движение, жизнь, сознание рассматриваются в этой философии как атрибуты и функции материи. Природа, вечная и бесконечная в пространстве, развивается по своим законам.

Философы излагают свои взгляды не только в форме ученых трактатов, но преимущественно в форме широко доступных изданий - словарей, энциклопедий, памфлетов, политических статей и т.д.

Одним из теоретических источников для просветителей было учение английского философа Джона Локка (1632-1704) , его труд «Опыт о человеческом разуме». Локк выделяет первичные и вторичные качества вещей. К первичным он относит протяженность, величину, фигуру, положение, количественные характеристики, покой, движение. Вторичные качества - это субъективные ощущения -цвет, звук, вкус, запах и др. Особое значение имели его положения об опытном происхождении знания, критика учения о врожденных идеях, его понимание опыта, его педагогические и политические идеи. Если, как учил Локк, душа у человека при его рождении есть чистая доска, на которой лишь опыт начинает впервые наносить письмена, то значит, совершенство человеческой личности обусловливается воспитанием и политическим устройством общества.

Французские материалисты выдвигают и новые идеи. Они опираются на новые научные открытия Ньютона, Лапласа, Лавуазье и др.

Первый представитель этого материализма Ж. Ламетри (1709-1751) доказывал, что не только всякая форма неотделима от материи, но и материя связана с движением. Вопреки Декарту, Ламетри стремился доказать не только одушевленность животных, но указывал на материальный характер одушевленности животных и человека. «Нам непонятен механизм наделения материи свойством ощущения, но они несомненно обусловлены связью чувства через посредство нервов с материальным веществом мозга». Механицизм Ламетри доводит до конца. Живой организм он отождествляет с механизмом. Его произведение так и называется «Человек - машина».

Наиболее систематизированы взгляды Гольбаха (1723-1789) . Самое крупное его сочинение - «Система природы». Основная мысль - о сводимости всех явлений природы к различным формам движения материальных частиц. Он доказывает универсальность движения в природе.

Гольбах впервые дал обобщенное определение материи: «Материя есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства, а качества, приписываемые нами веществам, основываются на различных впечатлениях или изменениях, производимых в нас этими веществами». Материя вечно движется, это способ ее существования. В природе - строгая необходимость, действуют законы. Случайности нет, нет и беспорядка. Поведение человека тоже необходимо (имеется в виду механическая необходимость). Следовательно, его философия - механистический материализм.

Учение о природе развил дальше Дени Дидро (1713-1784) . Дидро - глава энциклопедистов. Он хотел, чтобы энциклопедия пропагандировала новые идеи и разрушала старые взгляды. По Дидро, мир никем не сотворен, вечен, бесконечен, вне его ничего нет. Он зарождается и умирает, каждый момент, все меняется, только целое остается.

Особое место у Дидро занимает материалистическое объяснение ощущений. «Каким образом инертная материя (яйцо) начинает чувствовать (цыпленок)? Или ощущение появляется как нечто качественно новое, или способность, аналогичная способности ощущения должна быть признана свойством всякой материи независимо от формы материального тела и способа организации?» Сам Дидро был сторонником всеобщей чувствительности. «Под воздействием материи, тепла и движения получается способность ощущения, жизни, памяти, сознания, эмоции, мышления».

По Дидро, умозаключения выводим не мы, они выведены природой, мы регистрируем соприкасающиеся явления. В вещах есть первичные и вторичные качества, но и вторичные присущи самим предметам, а наши ощущения - неточные копии предметов.

Французский материализм на основе учения о природе развил и учение о познании. Главное в нем:

· все формы знания зависят от опыта, ощущений;

· методами, руководителями в познании являются эксперимент и наблюдение.

В учении об обществе они высказали следующие идеи.

Хотя человеческие действия обусловлены необходимостью, общество вправе наказывать за преступления. Человек способен сравнивать удовольствия, поэтому для него возможны правила поведения. Правильно понятый интерес ведет к нравственности, так как, желая пользы от людей, человек должен делать пользу людям. В обществе люди и должны так поступать. Истинной движущей силой поступков является эгоизм, или личный интерес. Основа нравственности - опыт, никакого нравственного чувства не существует.

По их мнению, нет образа правления, который бы вполне удовлетворил требования разума: чрезмерная власть ведет к деспотизму, чрезмерная свобода - к своеволию (деспотом становится каждый). Концентрированная власть становится опасной, разделенная - слабой. Поэтому выход один - просвещение общества.

Таким образом, мировоззрение эпохи Просвещения - это механистическая картина мира и безоглядная вера в способность разума познать этот мир.

Вопросы для повторения:

Чем объясняли материалисты нового времени бесплодность схоластической науки?
Что такое догматизм?
Что такое умозрительность?
Что такое дедукция?
Что такое индукция?
Какой новый метод познания предложил Френсис Бэкон?
Что, по Бэкону, необходимо было сделать еще, чтобы новый метод дал достоверные результаты?
Как современная наука избавляется от «идолов рода», «идолов пещеры», «идолов рынка», «идолов театра»?
Какой метод получения достоверного знания предложил Рене Декарт?
Мировоззрение Декарта называют дуализмом. Почему?
С чем сравнивал душу Джон Локк?
Какая связь между отрицанием просветителями врожденных идей и признанием ими равенства людей?
Что лежит в основе отрицания Вольтером существования души?
Почему, борясь с церковью, Вольтер отрицает и атеизм?
В чем видит Руссо причину нарушения в человеке первоначальной гармонии между потребностями и способностями, между чувством и интеллектом?
В чем видит Руссо причину появления бедности и богатства?
В чем Руссо видит выход из общественных противоречий?
«Общественного договор». Кто с кем его заключает, по мнению просветителей?
Материалистическая философия просветителей выросла на базе критики предшествующей философии. Критика каких идей привела их к материализму и атеизму?
Почему французские материалисты XVIII в. излагают свои философские взгляды не только в форме ученых трактатов, но преимущественно и в форме таких изданий, как словари, энциклопедии, памфлеты, политические статьи и т.д.?
На основании каких идей Ж. Ламетри отождествляет живой организм с механизмом, а человека с машиной? Неужели он не видел качественного отличия человека и механизма?
По мнению Гольбаха, все состоит из материи. Почему же мы наблюдаем в мире такие различные явления?
На каком основании Гольбах отрицал случайность в природе?
Дени Дидро - глава энциклопедистов, был сторонником всеобщей чувствительности. Решая какую проблему, он пришел к такому выводу?
По Дидро, умозаключения выводим не мы, они выведены природой, мы регистрируем соприкасающиеся явления. Какая проблема обсуждается в данном случае?
Если английский философ Беркли и первичные качества считал субъективными, то Дидро, наоборот, и вторичные качества считал объективными. Есть ли для этого какие-либо основания?
На что, по мнению Дидро, указывает появление из яйца цыпленка, который обладает сложной психикой?
Французский материализм в учении о познании утверждает, что все формы знания зависят от опыта, ощущений, а методами, руководителями в познании являются эксперимент и наблюдение. Из какой идеи это следует?
По мнению французских материалистов, нет образа правления, который бы вполне удовлетворил требования разума: чрезмерная власть ведет к деспотизму, чрезмерная свобода - к своеволию, то есть деспотом становится каждый. Концентрированная власть становится опасной, разделенная - слабой. Какой же выход они предложили?

Глава 5. НЕМЕЦКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Коренной чертой XVIII в., наряду с Просвещением, был материализм, особенно французский. По мнению К. Маркса и Ф. Энгельса, материализм был прежде всего выражением открытой борьбы против метафизики XVII в., в особенности против метафизики Декарта, Мальбранша, Спинозы и Лейбница. В сущности, как полагают Маркс и Энгельс, метафизика XVII в. (т.е. метафизика Декарта, Лейбница и др.) еще заключала в себе положительное содержание, она еще была связана с точными науками. Однако на рубеже XVII и XVIII вв. эта связь была уничтожена; метафизика ограничивалась теперь только мысленными сущностями. В ответ на это в общественной жизни, в общественном сознании усиливается материалистическая традиция, разумеется, прежде всего это происходит во Франции, что обусловлено практическим характером тогдашней французской жизни, ее ориентацией на мирские интересы. Естественно, материалистической практике должны были соответствовать антиметафизические теории.

По мнению Маркса и Энгельса, человек, который теоретически подорвал доверие к метафизике XVII в., и ко всякой метафизике вообще, был французский публицист и философ Пьер Бейль (1647-1706). Бейль, утверждая, что человека унижает суеверие и идолопоклонство, подготовил почву для усвоения материализма и атеизма. Он решительно выступил в защиту метода так называемой исторической акрибии, т.е. точности изложения фактов. "Тот, кто знает законы истории, – писал Бейль, – согласится со мной в вопросе, касающемся непредвзятости: историограф, верный своей задаче, должен избавиться от духа мести и злословия. Он должен, насколько это возможно, поставить себя на место историка, которого не волнуют никакие страсти. Не обращая внимания на посторонние вещи, он должен быть предан только интересам истины и из любви к ней пожертвовать своими чувствами, если это необходимо, – благодарностью за услугу или обидой за нанесенный ему ущерб, и даже любовью к Родине. Он должен забыть, из какой он страны, что воспитывался в данной вере, что надо быть благодарным за то или за это, что те или иные люди являются его родителями либо друзьями. Историк как таковой одинок, как перст, у него нет ни отца, ни матери, ни потомства. И если его спросят, откуда он родом, историк должен отвечать: "Я не француз, не англичанин, не немец, не испанец; я – космополит. Я на службе не у императора, не у короля Франции, а исключительно у истины; она моя единственная королева, которой я дал клятву повиноваться".

Апеллируя к фактам, мыслители XVIII в. стремятся найти объективные критерии исторического развития. В XVII в. история подчинялась универсальному плану, начертанному Божественным провидением. Французский церковный деятель, проповедник, писатель и историк Жак Боссюэ (1627-1704) в своем труде "Рассуждение о всеобщей истории" (1681) писал, что в истории нет никаких случайностей, все подчинено целям Бога. Случайными исторические события могут представляться только человеку, не знающему, в силу своей ограниченности, плана, но которому Бог ведет Вселенную к совершенству. В XVIII в. итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668-1744) также ищет вечные и неизменные пути общественного развития. Но, с его точки зрения, эти пути уже не зависят ни от воли Бога, ни от воли отдельного человека. История, по его мнению, – это постоянные возвращения и круговороты. "Порядок вещей человеческих таков: сначала были леса, потом – хижины, затем – деревни, после – города, наконец – академии". Это означает, что "природа вещей – не что иное, как их возникновение в определенные времена и при определенных условиях; когда последние таковы, именно таковыми, а не другими возникают вещи. Свойства, неотделимые от предметов, должны быть продуктом модификаций или условий, при которых возникли вещи; поэтому такие свойства могут нам удостоверять, что именно таковою, а не иною была природа, т.е. возникновение данных вещей".

Основой антиметафизических систем, по мнению Маркса и Энгельса, явилось сочинение Дж. Локка о происхождении человеческого разума . Вообще теоретики марксизма считали, что материализм – прирожденный сын Великобритании. Так, уже схоласт Иоанн Дунс Скот писал, что Бог создал материю и наделил ее способностью мыслить; кроме того, Дунс Скот был номиналистом: он полагал, что реально существуют единичные вещи, понятия же о них – нечто производное (см. гл. 3). Идеи, предвосхищавшие даже материалистическое понимание истории, высказывали А. Фергюсон, Ю. Робертсон, Дж. Хэррис и др. В частности, Джеймс Хэррис (1709-1780) утверждал, что медицина и земледелие, стремящиеся "оказать людям помощь в их нуждах", исторически возникли раньше, чем музыка, живопись и поэзия, которые "вносят в жизнь красоту". По мнению Хэрриса, "люди задумывались, как жить и обеспечить свое существование, до того как возникла потребность сделать жизнь приятной", поэтому "у самых далеких от цивилизации народов наблюдаются зачатки искусств, служащих для удовлетворения насущных нужд". И лишь на почве, подготовленной развитием земледелия и других видов производительного труда, у людей возникли свободные от служения непосредственной, материально-практической пользе формы удовлетворения художественно-эстетических целей и потребностей, – подчеркивал он.

Однако настоящим родоначальником материализма и всей современной экспериментирующей науки Маркс и Энгельс считали Ф. Бэкона (см. гл. 5). У Бэкона, как первого своего творца, материализм таит в себе в наивной форме зародыш всестороннего развития. Материя улыбается своим поэтически-чувственным блеском всему человеку (К. Маркс). Само же учение, изложенное в форме афоризмов, правда, еще "кишит" теологическими непоследовательностями. После Бэкона материализм в своем дальнейшем развитии стал односторонним. Так, у Т. Гоббса, который явился систематиком бэконовского материализма, чувственность теряет свои яркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра. Физическое движение приносится в жертву механическому или математическому движению; геометрия провозглашается главной наукой. Чтобы преодолеть враждебный человеку бесплотный дух в его собственной области, материализм умертвляет свою плоть и делается аскетом. Он выступает как рассудочное существо, с беспощадной последовательностью развивает все выводы рассудка (см. гл. 5). Вслед за Гоббсом Коллинз, Додуэлл, Гартли, Пристли и др. уничтожили последние теологические предрассудки как бэконовского материализма, так и локковского сенсуализма.

Французский философ Этьен Бонно де Кондильяк (1715-1780) опубликовал специальные опровержения метафизических систем XVII в. В своем произведении "Опыт о происхождении человеческих знаний" Кондильяк, развивая точку зрения Локка, доказывал, что не только разум, но и чувства, не только искусство создавать идеи, но и искусство чувственного восприятия являются делом опыта и привычки. Следовательно, утверждал Кондильяк, все развитие человека зависит в конечном счете от воспитания и внешних обстоятельств.

Материализм Клода Адриана Гельвеция (1715-1771), несмотря на то, что он тоже исходит из Локка, получает собственно французский характер . Гельвеций применил материализм к общественной жизни. Природное равенство человеческих умственных способностей, единство успехов разума с успехами промышленности, всемогущество воспитания и законодательства – вот главные моменты его системы. В работе "О человеке" (опубликована посмертно в 1773) Гельвеций доказывает, что чувственные впечатления, себялюбие, наслаждение и правильно понятый личный интерес составляют основу всей морали. Люди отнюдь не злы, но подчинены своим интересам, поэтому нужно сетовать не на злонравие людей, а на невежество законодателей, которые до сих пор не умеют сочетать частный интерес с общим, считает Гельвеций. "Лицемерных моралистов можно узнать, с одной стороны, по тому равнодушию, с которым они относятся к порокам, разрушающим государства, с другой же стороны, по той ярости, с которой они обрушиваются на пороки в частной жизни", – пишет он, подчеркивая вновь необходимость соединения частных и общих интересов. "Люди не рождаются ни добрыми, ни злыми, но они рождаются способными стать теми или другими, смотря по тому, соединяет или разъединяет их общий интерес... Если бы граждане не могли осуществлять свое частное благо, не осуществляя в то же время общего блага, то не было бы вовсе порочных людей, кроме разве безумцев". По мнению Гельвеция, решающей предпосылкой устранения противоречия между интересом отдельного человека и общим интересом является преобразование совокупности всех общественных условий жизни людей.

Определяющее значение единству личных и общественных интересов как условию развития и воспитания человека придает также и Поль Анри Гольбах (1723-1789): "В предметах, любимых человеком, человек любит только самого себя; привязанность человека к другим существам человеческого рода основана лишь на любви к самому себе... Ни в один момент своей жизни человек не может отделиться от самого себя: он не может упустить себя из виду... Всегда и везде только наша польза, наш интерес..., побуждающий нас любить или ненавидеть те или иные предметы". Вместе с тем, "человек, – подчеркивает Гольбах, – должен любить других людей, именно потому, что они необходимы для его собственного благополучия... Истинная мораль, как и истинная политика, есть та, которая стремится так подойти к людям, чтобы они совместными усилиями работали для взаимного благополучия. Всякая мораль, отделяющая наши интересы от интересов других людей, есть ложная, бессмысленная мораль, противная природе... Любить других – значит сливать свои интересы с их интересами... Добродетель есть ни что иное, как польза людей, соединенных в общество". Бесспорно, человек без страстей или без желаний перестал бы быть человеком. Полная оторванность от самого себя уничтожала бы всякие побудительные мотивы для привязанности к другим. Однако человек, равнодушный ко всему окружающему, довольствующийся самим собой, перестал бы быть общественным существом, т.е. также перестал бы быть человеком. "Добродетель есть не более, как передача блага". Гольбах решительно критикует религию; он считает, что "религиозная мораль никогда не служила тому, чтобы сделать смертных более общественными" ("Социальная система", 1773).

Рассматривая интерес в качестве движущей силы человеческого поведения, представитель французского утопического коммунизма XVIII в. аббат Морелли в своем произведении "Кодекс природы, или Истинный дух ее законов" (1755) предостерегает от абсолютизации частного интереса: безжалостный частный интерес, частная собственность ведут к насилию, войнам.

Один из лидеров французских энциклопедистов Дени Дидро (1713-1784) выдвигает в качестве идеала для развития человека и общества "среднее состояние", одинаково удаленное как от грубой, первоначальной дикости, так и от всякой чрезмерности, болезненной утонченности и перезрелости. "Если бы Руссо, вместо проповедей о возвращении в леса, занялся составлением плана общества полуцивилизованного и полудикого, то, я думаю, было бы гораздо труднее возражать ему... Я думаю..., что существует какая-то ступень цивилизации, более соответствующая счастью человека вообще и не настолько далекая от дикого состояния, как это обыкновенно воображают. Современный законодатель, основывая колонию где-либо в неизвестном уголке земли, может быть, нашел бы какой-нибудь промежуточный между диким состоянием и нашей современной цивилизацией строй, который задержал бы быстрый прогресс потомка Прометея, защитил бы его от коршуна и дал бы цивилизованному человеку место между детством дикаря и нашим старческим увяданием", – пишет Дидро.

Наряду с Руссо, Дидро весьма тонко методологически возражает и Гельвецию, его идеям, изложенным в книге "О человеке". "Он [Гельвеций] говорит: воспитание создает все. Следует говорить: довольно часто... Он говорит: наши страдания и удовольствия всегда чувственные страдания и удовольствия. Следует говорить: довольно часто... Он говорит: образование – это единственный источник духовных различий. Следует говорить: это – один из основных... Он говорит: характер целиком зависит от обстоятельств. Следует говорить: я считаю, что обстоятельства его меняют". И еще: протестуя против положения Гельвеция о том, что люди могут счастливо жить "под ограниченной властью справедливых, гуманных и добродетельных правителей", Дидро пишет: "Что характеризует тирана? Может быть, доброта, коварство?" И отвечает: "Ничего подобного. Два этих понятия вовсе не входят в определение тирана. Это – выход за пределы присвоенной власти, а не ее использование. Два или три царствования справедливой, мягкой, просвещенной, но неограниченной власти могут стать величайшим бедствием для нации: народы будут доведены до полного забвения своих нрав, глубокого рабства".

Большое значение в процессе развития и воспитания человека Дидро уделяет формированию эстетического вкуса. Подобно Лессингу, он исходит из различия задач поэзии и живописи. В "Письме о глухонемых" он замечает, что образ, вызывающий восхищение в поэме, может стать смешным, если его перенести на полотно. Нептун, поднимающий голову из воды величествен в "Энеиде", но на картине его голова показалась бы отрезанной от туловища. Отсюда видно, что прекрасное в поэзии и живописи не совпадает. Полемизируя с защитниками описательной поэзии, Дидро ссылается на те же примеры, что и Лессинг: "Вот прекрасный случай вопросить итальянских поэтов, можно ли дать столь величественное представление о красоте, воспевая соболиные брови, женские синие глаза, линии тела, алебастр груди, коралл губ, ослепительную эмаль зубов, все прелести, понатыканные всюду?". По мнению Дидро, истинный вкус избирает лишь одно-два свойства, предоставляя прочее воображению. Подробности мелки, замысловаты и ребячливы. "Когда Армида горделиво шествует между рядами армии Годфруа и полководцы глядят ревнивыми глазами, я знаю: Армида прекрасна; когда Елена проходит перед троянскими старцами и они испускают клики восторга, я знаю: Елена прекрасна. Но когда Ариосто описывает мне с головы до ног Анжелику, мне начинает казаться, невзирая на грацию, легкость, изнеженное изящество его стиха, что Анжелика не прекрасна. Он показывает мне все, он ничего не оставляет моему воображению, он меня утомляет, раздражает. Если ваш герой идет, опишите мне его поступь, легкость его походки; об остальном я позабочусь сам. Если ваша героиня склонилась, скажите мне только об ее руках и плечах; остальное я беру на себя. Если вы пойдете дальше, вы смешаете воедино различные виды художеств: вы перестаете быть поэтом, вы становитесь художником или ваятелем", – пишет Дидро. – "Живопись же всегда должна стремиться передать красоту образа: Лаокоон страдает... жестокая боль пронизывает его от пальцев ног до кончиков волос. Она волнует, не приводя в ужас. Сделайте так, чтобы я не мог ни задержать своего взгляда на вашем полотне, ни отвести его прочь... Пусть прежде всего голова будет прекрасна. Страсти легче отпечатлеваются на красивом лице.

Даже преувеличенное изображение красоты только усиливает ужас страстей".

Выше уже отмечалось, что французский материализм XVIII в. развивался односторонне: он все более приобретал механистические черты. Яркий образец подобного развития представляют, в частности, взгляды Жюльена Офре де Ламетри (1709-1751). Он настойчиво апеллирует к физике Декарта: его "человек-машина" построен по образцу декартовского "животного-машины".

В целом XVIII в. создал великие предпосылки для самопознания и самоосвобождения человечества, для его "собирания" и объединения. Как справедливо пишет Ф. Энгельс в статье "Положение Англии. Восемнадцатый век" (1844), этот век "собрал воедино результаты прошлой истории, которые до того выступали лишь разрозненно и в форме случайности, и показал их необходимость и внутреннее сцепление. Бесчисленные хаотичные данные познания были упорядочены, выделены и приведены в причинную связь; знание стало наукой, и науки приблизились к своему завершению, т.е. сомкнулись, с одной стороны, с философией, с другой – с практикой. До восемнадцатого века никакой науки не было... Венцом науки восемнадцатого века был материализм – первая система натурфилософии и результат упомянутого выше процесса завершения естественных наук". Вместе с тем, продолжает Энгельс, "борьба против абстрактной субъективности христианства привела философию восемнадцатого века к противоположной односторонности; субъективности была противопоставлена объективность, духу – природа, спиритуализму – материализм, абстрактно-единичному – абстрактно-всеобщее, субстанция".

"Восемнадцатый век, следовательно, не разрешил великой противоположности, издавна занимавшей историю и заполнявшей ее своим развитием, а именно: противоположности субстанции и субъекта, природы и духа, необходимости и свободы; но он противопоставил друг другу обе стороны противоположности во всей их остроте и полноте развития и тем самым сделал необходимым уничтожение этой противоположности", – подчеркивает Энгельс,

Рассматривая Германию, Францию и Англию в качестве ведущих стран истории XVIII в., Энгельс отмечает, что немцы представляют христианско-спиритуалистическое начало, французы – антично-материалистическое, иными словами, первые представляют религию и церковь, вторые – политику и государство. Что касается английской нации, то она образовалась из германских и романских элементов, что обусловило резкую контрастность характера английской национальности. "Англичане – самый религиозный народ в мире и в то же время самый иррелигиоз- ный... их надежда на небо нисколько не мешает им верить также крепко в "ад незарабатывания денег". Отсюда вечное внутреннее беспокойство англичан – чувство неспособности разрешить противоречие, которое само по себе толкает их к деятельности. Чувство противоречия является источником энергии... которая устремляется только во внешний мир, и это чувство противоречия было источником колонизации, мореплавания, промышленности и вообще огромной практической деятельности англичан... Неспособность разрешить это противоречие проходит через всю английскую философию и толкает ее к эмпирии и скептицизму. Из того, что Бэкон не мог своим разумом разрешить противоречие идеализма и реализма, делали вывод, что разум вообще не способен на это, идеализм был попросту отброшен, и единственное средство спасения стали видеть в эмпирии. Из того же источника исходит критика способности познания и психологическое направление вообще. В конце концов, после всех тщетных попыток разрешить противоречие, английская философия объявляет его неразрешимым, разум – недостаточным и ищет спасения либо в религиозной вере, либо в эмпирии".

Позднее практика скептицизма в точности повторяется французским материализмом, утверждает Энгельс. Причем во Франции эмпирия, в отличие от Англии, выразилась во всеобщей форме, т.е. проявилась как политическая деятельность, государство выступает для французов как воплощение вечной формы всеобщих интересов. Немец также развивает всеобщие интересы, но поскольку он апеллирует к спиритуализму, он всеобщие интересы человечества реализует в религии (позднее, в XIX в., – в философии).

Имеется в виду сочинение Дж. Локка "Опыт о человеческом разумении" (1689).
Различие французского и английского материализма соответствует различию между этими нациями. Французы наделили английский материализм остроумием, плотью и кровью, красноречием; они придали ему недостававшие темперамент и грацию; цивилизовали его.
Имеется в виду "Письмо о глухих и немых в назидание тем, кто слышит", которое Дидро опубликовал в 1751 г.

Для французского Просвещения основой человеческого разума выступала природа. Следовать разуму и означало следовать природе. Французские философы защищали принцип материальности мира в его механической форме. Чтобы понять уровень материалистического объяснения душевных, личностных особенностей человека, приведем цитату из книги французского врача-материалиста Ламетри (1709-1751) “Человек-машина”: “Что нужно было, чтобы превратить бесстрашие Кая Юлия, Сенеки или Петрония в малодушие или трусость? Всего только расстройство селезенки или печени, или засорение воротной вены. А почему? Потому, что воображение засоряется вместе с нашими внутренними органами, от чего и происходят все эти явления истерических заболеваний. Большинство Французских мыслителей исходили из принципа: если человек, его личные качества зависят от окружающей среды, то и пороки также являются результатом влияния этой среды. Необходимо преобразовать эту среду и прежде всего общественную, чтобы переделать человека.

Поль Гольбах (1723-1789), барон – французский философ-материалист. Главное его сочинение “Система природы” - “эта библия материализма”. Здесь Гольбах сводит все душевные качества к деятельности тела; это приводит к отрицанию свободы воли и идеи совершенства. Добродетель вытекает из чувства самосохранения. Счастье заключается в удовольствии. Согласно Гольбаху, материя существует сама по себе, являясь причиной всего: она – своя собственная причина. Все тела состоят из атомов. Именно Гольбах дал “классическое определение” материи: материя есть все то в объективной реальности, что, воздействуя каким-либо образом на наши чувства, вызывает ощущения. Подобно тому как удары пальцев музыканта по клавишам, скажем, клавесина рождают звуки, так и воздействия предметов на ниши органы чувств рождают ощущения всевозможных свойств. Ни на минуту не прекращающееся движение частиц вызывает постоянное действие и противодействие тел, происходящее по законам причинно-следственных связей. Дуализм души и тела – мнимый, поскольку душа – это также движение атомов в нервах и мозге. Мышление также является функцией мозга, человеческая свобода – иллюзия. В мире все происходит по необходимости, случайность – лишь результат нашего незнания. Так материализм переходит в фатализм – все, что происходит предопределено.

Человек – вещь среди других природных вещей. Между животными и человеком нет разницы, у человека лишь более тонкая нервная система, больший объем памяти. В этике, учении о нравственности, французские просветители стоят на позиции разумного эгоизма. Цель человека – счастье. Нравственность не может требовать иного, чем природа. Поэтому эгоизм – это норма поведения. Все движения человеческой души носят материальный характер. В трудный момент нужно обращаться к врачу, а не духовнику. Угрызения совести – это форма самоистязания. Так Ламетри выступал против наказаний, т.к. преступление – это разновидность безумия, за него человек не отвечает. Искусство, по мнению фр. философов, основано на подражании природе. Искусство должно быть копией природы. Искусство должно научить человека следовать природе.

В “Разговоре Даламбера с Дидро” Дени Дидро (1713-1784) писал: “Мы инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью, наши чувства – клавиши, по которым ударяет природа”. Искусство – простое увеличительное стекло, помогающее человеку видеть то, что есть на самом деле. Идеал как бы скрыт, выражен как природная необходимость. Также его произведения “Мысли об объяснении природы”, “Физиологические очерки”. Дидро высказал мысль, согласно которой от молекулы до человека тянется цепь существ, переходящих от состояния живого оцепинения до состояния максимального расцвета разума. Он полагал: “Всякое животное – более или менее человек, всякое растение – более или менее – животное”. На вопрос “чувствует ли камень он сказал: “А почему бы и нет”. Специфическими особенностями жизни являются раздражимость и чувствительность. Дидро утверждал, что душа – продукт единства организма, его целостности. Человек “есть некое целое, оно едино, и, может быть, это единство – в соединении с памятью – состовляет душу, Я. Сознание”. В своих “Элементах физиологии” Дидро высказал глубокую мысль: “Я не могу отделить даже в абстракции пространства и времени от существования. Значит оба эти свойства существенно характерны для него”. Дидро был сначала верующим христианином, потом скептиком, но от веры Бога как творца мироздания не отошел. Дидро написал огромное число работ для своего детища – знаменитой “Энциклопедии”. Жан Жак Руссо (1712-1778), своим страстным стремлением к изменению социального порядка, борьбой за научное мышление, он способствовал приближению революции во Франции.

Веря в существование Бога, и признания бессмертия души, Руссо утверждал, что материя и дух суть два извечно существующих начало. В вопросах теории познания он придерживался сенсуализма, хотя и был сторонником врожденности нравственных идей. Астрономия произошла из астрологии, геометрия – из скупости, физика – из любопытства. Наука и искусство не принесли человеку пользы, только горе. Воспитание – это развитие природной индивидуальности, но не разума. В человеке главное чувства, душа. В религии главное тоже чувства, традиционную религию необходимо заменить доступной всем “религией чувств”. Главенствующая идея Руссо - проблема социального неравенства и его преодоления. Частная собственность является причиной общественного неравенства, и возникновения государства. Социальное неравенство порождает деградацию общественных нравов. Руссо различал два вида неравенства: физическое, проистекающее из разницы в возрасте, здоровье и т.п., и политическое, состоящее в различных привилегиях, которыми одни люди пользуются в ущерб других. Руссо принадлежит идея сочетания прогресса и регресса в общественном развитии. Так, возникновение неравенства было одновременно и прогрессом и регрессом. В своем первом сочинении “О влиянии наук на нравы”, он восстал против современной ему цивилизации неравенств. На вопрос Дижонской академии: способствует ли успех науки улучшению нравов, он отвечал, что развитие наук и искусств способствует ухудшению нравов.

Основной источник социального зла он видел в общественном неравенстве. Из богатства возникают праздность и роскошь, что ведет к развращению нравов. Цивилизации неравенств, Руссо противопоставил простоту и “невинность” первобытных людей. Раньше все люди были равны, никто не находился в зависимости от другого: да и какие узы связывали их, которые ничем не владели. Тогда люди не имели частной собственности и были равны и свободны. Собственность явилась основой гражданского общества, а вместе с тем причиной неравенства. “Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказал: “это мое”, и нашел людей, простодушных, чтобы ему поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств избавился бы род человеческий, если бы тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул: “Не слушайте обманщика, вы погибните, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля – никому!”. Драматическими последствиями частной собственности Руссо считал противоположность интересов людей, конкуренцию, стремление к обогащению. Появление права собственности Руссо полагал первой ступенью неравенства. Второй ступенью, соглашение об образовании государства основанного на этой частной собственности. Что привело еще сильнее к неравенству. И третьей ступенью, переход от правовой власти к деспотической, основанной на произволе. Восстание, свергающее деспотизм, это сила равенства. Главное произведение Руссо “Об общественном договоре” начинается словами: “Человек рожден свободным, а между тем он везде в оковах”. Главная задача общественного договора состоит в отыскании такой формы ассоциации, которая защищала и охраняла бы общей силой личность и собственность каждого члена, но тем временем каждый оставался бы свободным. Руссо с возмущением указывал на неравномерность распределении богатств, говоря “Какой человек решиться пользоваться излишеством, когда существуют другие, нуждающиеся в необходимом”. Хотя борясь с частной крупной собственностью, он стоял за частную собственность, основанную на личном труде. Учение Руссо об общественном договоре служит обоснование его учения о демократии: власть в государстве должна пренадлежать народу. Общественное неравенство необходимо заменить на новое состояние равенства. Строй основанный на неравенстве и насилии, от насилия же и погибнет. Суть его демократии осуществляемом на общественном договоре: “каждый из нас отдает свою личность и всю свою мощь под верховое руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого”. Им является государство, в котором власть принадлежит народу.