Обитель была основана при храме в честь Рождества Пресвятой Богородицы в 1995 г. Сам храм был построен в 1796 г. на деньги вдовствующей генерал-майорши Анны Васильевны Поздняковой. Архитектура его представляет собой образец ампирного стиля. Храм двухпрестольный, главный придел освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы, второй -- в честь святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана Римских.
После революции 1917 г. храм оставался действующим до 1938 г., когда по сфабрикованному делу были арестованы и расстреляны его настоятель архимандрит Евфросин (Фомин) и председатель церковного совета Андрей Анохин, а староста Елена Кондратьева приговорена к 10 годам лагерей. С закрытием храма все его имущество было изъято, а имевшийся рядом фруктовый сад вырублен. В период фашистской оккупации немцы в церковном здании содержали скот.
В 50-е гг. XX в. храм был открыт. Восстанавливал его священник Андрей Павликов, полковник в отставке, участник Великой Отечественной войны, удостоенный многих наград. Отец Андрей прослужил в храме 17 лет. Он имел особое попечение о монашествующих, поселившихся в ближайших селах из закрытых монастырей. Первоначально богослужения совершались в маленьком приделе в честь бессребреников Космы и Дамиана, а потом был восстановлен и главный придел.
28 февраля 1972 г. настоятелем храма был назначен иеромонах Аркадий (Афонин), постриженик Троице-Сергиевой Лавры, который служил в нем с перерывом с 1 апреля 1974 г. по 1 сентября 1975 г. до 25 марта 1991 г., когда Священным Синодом был назначен епископом Южно-Сахалинским.
По благословению епископа Калужского и Боровского Доната (Щеголева) отец Аркадий начал создавать женскую монашескую общину. Он построил при храме дом, в котором разместились келии сестер. В созданную монашескую общину он пригласил опытных монахинь, принявших постриг еще в старых монастырях. В общине поселились: монахиня Анастасия (Кузьмина), схимонахиня Марфа, постриженица Оптинского иеромонаха Мелетия (Бармина), схимонахиня Тихона, монахиня Дорофея, монахиня Никодима, монахиня Агния, монахиня Ксения, слепая монахиня Иулия, бывшая несколько лет в лагерях и другие. В общину пришли и молодые сестры, 3 из которых приняли монашеский постриг, а 4 -- иноческий.
С открытием новых монастырей и из-за преклонного возраста сестер в общине к началу 90-х гг. осталось только 4 насельницы, и 4 апреля 1993 г. по благословению архиепископа Климента для укрепления монашеской общины в Барятино были направлены несколько насельниц Свято-Никольского Черноостровского монастыря. Старшей сестрой была назначена монахиня Феофила (Лепешинская). Община стала развиваться: были построены новые корпуса, увеличилось число насельниц. 26 декабря 1995 г. решением Священного Синода Русской Православной Церкви монашеская община была преобразована в женский монастырь -- Богородицерождественскую девичью пустынь.
Об этом сообщает храмозданная доска на северной стене внутри храма: «Вдовствующая Генералъ майорша Анна Васильевна Познякова которой прах сокрыт под симъ камнем получа после покоиного своего мужа на седьмую часть сию деревню окончила и осветила настоящей храм сеи церкви во имя рождества пресвятыя Богородицы а после своей смерти оставила во владении оную деревню любезному ея брату действительному статскому советнику Матвею Васильевичу Олсуфьеву» (орфография и пунктуация оригинала сохранены). О годе освящения храма имеется запись на странице 32 книги графа де Рошефера Николая Ивановича «Опись церковных памятников Калужской губернии», изданной в Санкт-Петербурге в 1882 году:
« …село Борятино, Рождественская, каменная, сооружена в 1796 г. господином Позняковым». Архитектура храма представляет собой образец ампирного стиля.
Главный престол освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы, другой, более поздний, посвящен святым врачам бессребренникам и чудотворцам Косме и Дамиану, в Риме пострадавшим.
В годы безбожной власти приход явил своих подвижников веры и благочестия. В 1930 году был арестован и сослан в северные лагеря иеромонах Илия (Гиравко), в 1938 году расстреляны архимандрит Евфросин (Фомин) и член церковной двадцатки Андрей Анохин, приговорена к 10 годам лагерей староста Елена Кондратьева. С закрытием храма все имущество было изъято, в здании устроено зернохранилище, в недолгий период оккупации немцы содержали в нем скот. В 50-е годы храм снова открылся для верующих. Товарковский житель Андрей Павликов исполнил данный на фронте обет: если вернусь домой живым, буду служить Богу. Вернулся в звании полковника, с боевыми наградами, которые отворили ему двери во многие кабинеты. Полковник-фронтовик принял священный сан и семнадцать лет служил в Барятине. После о. Андрея самый длительный срок служил приехавший из Троице-Сергиевой Лавры ее постриженик иеромонах Аркадий (Афонин), покинувший Барятино после епископской хиротонии в 1991 году. За последующие два года сменилось несколько настоятелей, поэтому приехавшие 3 апреля 1993 сестры застали храм весьма запущенным. Утешало только присутствие чудотворной иконы Божией Матери «Ломовская», которую местные жители называли «Ламская», из-за церковно-славянского начертания с использованием титлов. Нескоро появилась возможность начать работы по возвращению храму былого благолепия, о котором рассказывали престарелые прихожанки, помнившие и богатое убранство, и роспись, и фигурную ограду из красного кирпича, окаймляющую церковь до закрытия в 1937 году. В тяжелейший для российской экономики период сестры переживали те же скорби, что и все малоимущие граждане родной страны. У монастыря не было богатых благодетелей, собрать небольшие средства на наружный ремонт удалось только в 1999 году. Наемная бригада выполнила его не столь качественно, как хотелось, но требовать большего за невысокую цену было тщетно. С 2001 году по благословению губернатора Калужской области Анатолия Дмитриевича Артамонова монастырю помогает калужский завод «Ремпутьмаш». Генеральный директор завода Вячеслав Анатольевич Дубровин принял нужды бедной пустыньки как свои собственные и распорядился выполнить капитальный ремонт внутренних помещений храма, поставить ограду вокруг обители, достроить келейный корпус. С участием работников завода заменены маковка купола и шпиль колокольни. После ремонта по благословению Владыки Климента началась подготовка к росписи купола, стен, потолка придела. Калужские художники Тамара и Всеволод Ситниковы закончили расписывать храм в апреле 2007 года. Главной святыней монастыря и храма является чудотворная икона Божией Матери «Ломовская». Имеются также частицы мощей свв. врачей бессребреников Космы и Дамиана Римских, святых Оптинских и Киево-Печерских старцев, свмч. Георгия Мещовского, свт. Тихона Задонского, прп. Серафима Саровского, частица посоха прп. Пафнутия Боровского. Храм открыт для посещений в часы богослужений, в другое время – по просьбе посетителей. Возле храма имеется
Будто другой мир, совершенно не похожий на наш, очень необычный монастырь. Монахини там прекрасно рисуют, пишут иконы, стихи и прозу, учат языки.Светлые лица, ясные улыбки… Такое ощущение, что, в отличие от многих из нас, мирских, они знают, для чего живут на этой земле, не мечутся в поисках себя, смысла жизни...
Решение о поездке пришло совершенно неожиданно – в жизни всё сплелось так, что очень захотелось рвануть куда-нибудь на край света подальше от проблем, но не просто так, а чтобы найти их решение.
Что только не слышала я, когда на вопрос: «Куда едешь?» отвечала: «В монастырь», – от ехидного: «В мужской, небось?» до недоверчивого: «Ты что, пьяная?» Так «оригинально» реагировали мои далёкие от Церкви знакомые. Вообще-то я не сторонница «православного туризма» и гонки по святым местам. Но тут как раз знакомая рассказала о своей судьбоносной поездке в монастырь, и я решилась ехать.
В какой, для меня вопроса не стояло – в Богородице-Рождественскую девичью пустынь в селе Барятино Калужской области. Именно о нём я слышала столько хорошего от своей подруги. Это небольшой, но очень необычный монастырь. Монахини там прекрасно рисуют, пишут иконы, стихи и прозу, учат языки. У них, опять же через подругу, я заочно просила молитв, когда нам с сыном приходилось трудно. За них молилась сама со своими домашними. Немало слышала и о чудотворной иконе, хранящейся в монастырском храме. И вот дорога. Страшновато – как же, впервые в монастырь (в наш Покровский женский несколько раз только заходила), как меня примут, что я там буду делать? А как же суровый устав? Ведь в чужой монастырь со своим нельзя. Бедные монахини, молящиеся и работающие сутками напролёт… Я же так не смогу?
Автобус из суетной Москвы довёз до неизвестного Кондрова, дальше – такси до Барятино. В машине натягиваю юбку поверх брюк, завязываю на голове платок. Ой, как же всё время в юбке-то буду? Непривычно, вечно ношусь в брюках (привычка эта через пару дней сыграла со мной злую шутку). Выбираюсь из такси. Поёживаясь от неизвестности, думаю: зачем я сюда?
Сразу попадаю на вечернюю службу. Удивительное ощущение – кажется, что храм полон людьми. Оглядываюсь – нет, всего несколько деревенских жителей и монахини. «А чему удивляться, – объясняют мне, – более двухсот лет здесь звучат молитвы, храм согрет ими, дышит, живёт». Мне легко, служба пролетает, как один миг, оставляя тёплое чувство радости и покоя, и я понимаю, что приехала туда, куда нужно. Как родную встретили меня игуменья и сестры, устроили в маленьком гостевом домике. Места вокруг – красоты неописуемой.
Был здесь большой дом, где размещались уютные кельи, трапезная, иконописная и швейная мастерские, прекрасная библиотека. 4 мая 2007 года пожар уничтожил его за два часа. Ничего не успели спасти. К счастью, люди не пострадали. Тысячи близких и далёких от Церкви людей откликнулись, чтобы помочь сестрам в беде. О каждом благодетеле здесь молятся до сих пор. Сегодня тут всем миром строят новый корпус, а сестры пока живут в малоприспособленных для жилья домиках и трапезничают в МЧС-овской палатке. Друзья утешают: новый корпус будет крепче и надёжнее, но сердцу не прикажешь – вспоминать об этом сестрам тяжело до сих пор.
Подъезжая к монастырю, я ожидала увидеть благочестивых старушек, проводящих время в суровом молчании, работе и молитвах. Удивлению не было предела – многие оказались совсем молодыми! Могут, кстати, и пошутить, и посмеяться. Но работы и правда немало, особенно сейчас, после пожара. Без дела не сидит никто. Сейчас в монастыре примерно двадцать сестер – монахини, инокини, послушницы. Я ходила за ними по пятам и выспрашивала – по какой причине пошли в монастырь? Несчастная любовь? Нет. Неприятности в семье? Нет. Какие-то личные проблемы? Нет. Зачем? По зову сердца… Случайно подслушала разговор за оградой монастыря: «А вы знаете, что если девушка проживёт год в монастыре, у неё крышу срывает? Бедные…» Думаю: кого из нас надо ещё жалеть – их, нашедших Бога и живущих для Него и всех людей, или нас, мирских, вечно добывающих себе земные блага, которых никогда не бывает достаточно. Всё здесь необычно. И «профессии» (послушания) – казначея, благочинная, эконом, регент, ризничая, келарь…
И сам монастырь – будто другой мир, совершенно не похожий на наш. Светлые лица, ясные улыбки… Такое ощущение, что, в отличие от многих из нас, мирских, они знают, для чего живут на этой земле, не мечутся в поисках себя, смысла жизни, мечтают не о новых украшениях-машине-мебели-поездке-любви. Как хорошо – храм вот он, рядышком, часто забегаю между службами просто так, постоять возле чудотворной иконы, помолиться. И почти не возникает соблазна отложить вечернее правило «на завтра» или пропустить службу – жизнь в монастыре очень дисциплинирует. Здесь совсем иначе переживаются Исповедь и Причастие.
Сплю в келье, ем в трапезной, выполняю простые задания-послушания – чистка картошки, мытьё посуды, работа на огороде. Кто-то из насельниц монастыря всегда сопровождает, подсказывает, помогает. Я живу вместе со всеми по уставу: в шесть утра – утреннее богослужение с канонами монашеского правила; в пять вечера – вечерня и утреня, в 21.00 читаются молитвы на сон грядущим и помянник. Трапезы – тоже в строго отведённое время, но оно зависит от того, есть ли сегодня Литургия. Не так уж страшен оказался устав – правила жизни в монастыре. Однажды решила не ходить на утреннюю сестринскую службу, поспать подольше. Выспалась, быстренько прочитала утреннее правило, побежала фотографировать монастырь и… поскользнувшись на осколке мокрой плитки, грохнулась на землю, довольно ощутимо поранив коленку. Не рассчитала, что в юбке, а не брюках и не успела среагировать.
Матушка смеётся: «Теперь мы тебя навсегда запомним как Лену-хромоножку». Трапеза. Матушка звонит в колокольчик, произносит молитву. Одна из монахинь читает вслух жития святых. Иногда, заслушавшись, забываю есть, а тут снова колокольчик, пьём чай, колокольчик – трапеза заканчивается. Раньше я часто слышала, какая вкусная еда в монастырях. Убедилась лично – да, с простой монастырской едой, приготовленной с молитвой, не сравнится и обед в шикарном ресторане. Всегда с трудом запоминаю имена. Думала, как я буду различать монахинь, ведь все – в чёрном одеянии, с одинаковыми апостольниками на головах. Буквально через день легко узнаю, кто есть кто, потому что имена удивительно девушкам подходят.
Выясняю, что матушка перед постригом сама подбирает имя будущей монахине. Царственная мать Анастасия, боевая мать Александра, келарь мать Нектария… Обращаются к монахиням – мать Любовь, мать Клавдия, мать Евфросиния, и только к игуменье – матушка Феофила. А она действительно матушка – опекает своих чад, по-матерински заботится о них и в то же время строга, как глава большой семьи! Отдельная статья – монастырские кошки. Их здесь около шестидесяти! Одних в обитель подбрасывают «доброжелатели» из местных, других по каким-то неведомым мне соображениям горе-хозяева и вовсе привозят в монастырь… умирать! В итоге и первые, и вторые ведут здесь очень активную жизнь – лазят на крыши по пожарной лестнице, носятся по округе, выясняют отношения. У каждой кошки – своё имя. Например, уличный кот Звеня Савельич получил кличку за то, что любил звонить в колокол – подпрыгивал, цеплялся за верёвку, и раздавался звон. Главная попечительница кошачьего царства – мать Анастасия. Она, насколько это возможно, устраивает жильё каждому подкидышу: одни живут в кельях – по кошке есть почти у каждой сестры, другие – во дворе (оставить в келье 23 кошки тоже невозможно). Кормит: каждый день варит им ведро похлебки, берёт у келаря молоко и творог, моет миски и кастрюли, убирает в кошатнике. И лечит: вирусные инфекции в таком многочисленном кошачьем сообществе, к сожалению, неизбежны. Одним словом, делает всё, чтобы они были сыты, здоровы, любимы. Даже пишет о них в газете, пытаясь пристроить своих питомцев: «Если бы кто захотел взять кошку или котёнка из монастыря, я бы занесла имена этих людей в отдельный помянник и клала земные поклоны, пусть это кому-то покажется и глупым…»
Пока же кошек больше подбрасывают в монастырь, чем забирают. Кроме кошек в монастыре живут куры, петух, три коровы, коза, две собаки и местная достопримечательность – ослик Камилла. Спрашиваю: «Зачем она здесь, какую пользу приносит»? – «Никакую, слишком избалована, а для души – радость…»1 Маленьких вязаных осликов – сестринское рукоделие – монахини дарят своим друзьям, возят на ярмарки, где они пользуются неизменным спросом. Вспоминаю, как радостно показывала мне подруга здесь, в Якутске, такого ослика – монастырский подарок. Позднее я увидела такую же игрушку в келье Сретенского монастыря, куда явилась (вот чудо!) именно затем, чтобы взять благословение на поездку в Барятино. А сейчас вязаная Камилла живёт в спальне моего сына. Завтра – в дорогу. Как и каждый вечер, крестный ход вокруг монастыря. Насельницы поют очень красивые молитвы. Специально прислушиваюсь – вроде ничего особенного, у нас в Преображенском соборе поют, может, даже лучше. Но здесь – совсем по-другому. Будто ангелы слышны.
Вечернее правило в ночном храме. Тишина, сумрак, горят лампады, колышутся огоньки свечей. Кажется, как только я уеду – потеряю что-то очень важное, пропадёт та, вот уже почти додуманная мысль, потеряется нить… Кажется, я здесь жила всегда, просто уезжала ненадолго, настолько всё знакомо и близко. И уходят куда-то далеко те проблемы, что так донимали дома, а ответы на мучившие вопросы являются сами.
Елена БОНДАРЬ, Барятино – Якутск.
находился в с. Барятине Данковского у. Рязанской губ. (ныне Данковский р-н Липецкой обл.).
Основан как община весной 1900 г. вдовой действительного статского советника Софией Петровной Муромцевой (урожд. кнж. Голицыной) при своем имении. Муромцева пожертвовала буд. обители 1357 дес. 378 саж. земли и капитал в 100 тыс. р. Первые сестры начали приходить в общину с авг. 1900 г. К 1903 г. число насельниц достигло 130 чел. 16 нояб. 1902 г. Муромцева обратилась в Святейший Синод и в Рязанское епархиальное управление с ходатайством об учреждении монашеской общины. В дек. того же года с. Барятино посетил еп. Михайловский, вик. Рязанской епархии Владимир (Благоразумов) . Определением Святейшего Синода от 18-26 марта 1903 г. община была официально утверждена. Настоятельницей стала Муромцева, принявшая монашеский постриг с именем София. Внутренняя жизнь организовывалась по монастырскому уставу, сестер окормлял священник: с 15 дек. 1902 г.- Андрей Куницын, затем - Успенский (имя неизв., вероятно, священник сельской церкви), в 1917 г. - священники Михаил Вяземский и Григорий Панфилов. В 1907 г. община была преобразована в Софийский нештатный общежительный мон-рь, а мон. София 24 окт. 1907 г. возведена в сан игумении. По штату 1911 г., в Д. м. было 100 сестер, в 1914 г. - свыше 300 сестер, к 1919 г. проживали настоятельница, казначея, 25 монахинь, 230 указных послушниц, 5 трудниц.
К 1902 г. в общине были построены деревянный 2-этажный на каменном фундаменте келейный корпус с комнатой для спевок, чайной, 17 комнатами для насельниц и домовой церковью, освященной во имя мц. Софии 2 сент. 1901 г. настоятелем Владимирской ц. Рязанской ДС прот. Ионой Солнцевым. К 1904 г. были также сооружены деревянный на 8 комнат дом священника, трапезная с хлебопекарней и подвалом, странноприимный дом с гостиницей, двор для приезжих, дровяной сарай, кирпичный ледник, прачечная, 2-этажный кирпичный корпус. Впосл. были построены 2 кирпичных 2-этажных дома, а также кирпичный дом настоятельницы. Последний, с реминисценциями средневек. североевроп. зодчества, отличался оригинальной композицией: к основному прямоугольному в плане зданию были пристроены 3 высокие 8-гранные башни, увенчанные шатрами. Монастырские постройки были окружены высокой кирпичной стеной и, по воспоминаниям очевидцев, занимали площадь ок. 10 га. Для водоснабжения был устроен артезианский колодец глубиной 246 аршин. При обители был организован скит, мон-рю принадлежала паровая молотилка, действовала церковноприходская школа для 40 девочек-сирот.
В 1903-1904 гг. по благословению еп. Рязанского и Зарайского Димитрия (Сперовского) в Д. м. был возведен 2-этажный кирпичный собор во имя мц. Софии (вместимостью 600 чел.), а также колокольня с 8 колоколами (самый большой весил 242 пуда). 17 сент. 1904 г. еп. Рязанский и Зарайский Аркадий (Карпинский) освятил главный престол на верхнем этаже. 25 апр. 1906 г. настоятель скопинского в честь Сошествия Св. Духа на апостолов мон-ря Рязанской епархии архим. Иосиф освятил нижний храм в честь Ахтырской иконы Божией Матери. Известен проект собора, составленный архит. А. Шестерниковым, по к-рому он должен был напоминать Успенский собор во Владимире (Вагнер, Чугунов). Собор был построен с элементами визант. и рус. стилей. Крестообразный в плане основной объем собора был увенчан высоким куполом, трапезная и притвор с колокольней располагались на одной оси. Судя по всему, храм был одной из версий неосуществленного проекта церкви Воскресения Христова на Крови в С.-Петербурге И. С. Богомолова (1882). Колокольня также имела завершение, напоминающее обелиск, а фасады были украшены высокими 3-частными окнами. Однако тяготеющая к центричности композиция первоисточника приобрела здесь удлиненные пропорции.
15 июня 1914 г. в присутствии еп. Димитрия (Сперовского) состоялась закладка 3-престольного храма в честь Преображения Господня с приделами в честь Тихвинской иконы Божией Матери и во имя мч. Трифона. Храм, рассчитанный на 2 тыс. чел., достроен не был.
В дек. 1917 г. началось разграбление Д. м. рязанским продотрядом, была проведена реквизиция хлеба: на сестру выделялось продовольствия 30 фунтов муки и 4,5 фунта пшена в месяц, на лошадь - 2 пуда овса, «кроме того дали дров, и причт не отказался, так как крестьяне тащили с монастыря все, что можно» (ГАРО. Ф. Р-1033. Оп. 4. Стол 3. Д. 8. Св. 3. Л. 12-19). В янв. 1918 г. Д. м. был разграблен: имущество, включая церковную утварь, иконы, книги, инвентарь, денежные средства, скот, вывезено в с. Барятино и поделено между участниками грабежа, отобрана почти вся земля (от 1300 дес. осталось под посевами 25). Часть построек была снесена, разрушен монастырский хутор. При этом, по словам настоятельницы, «крестьяне дошли до неистовства, подобно татарской орде, избивали до полусмерти сестер» (ГАРО. Ф. Р-1033. Оп. 4. Д. 8. Св. 3. Л. 1-1 об., 14).
В марте 1919 г. постановлением Рязанского губисполкома в Д. м. был организован санаторий для туберкулезных больных, сестры проживали в 2 корпусах. К маю 1920 г. Д. м. был закрыт. В 1925 г. в зданиях обители находилась Барятинская коммуна. К нач. 30-х гг. XX в. в коммуне было ок. 100 га пахотной земли, до 300 свиней, до 50 коров, более 500 овец, 50 лошадей; имелось 2 трактора «Фордзон» с комплектом плугов и сеялок. В 1930-1931 гг. большинство зданий и ограда были сломаны, 200 тыс. шт. кирпича увезено в Воронеж. 77-летняя игум. София подвергалась репрессиям и была вынуждена уехать в Москву. В 1933 г. коммуну расформировали, совхоз «Барятинский» вскоре был упразднен, территория мон-ря пребывала в запустении. В 2005 г. рухнула колокольня. По состоянию на 2007 г. сохранились настоятельский корпус с 2 башнями, кирпичный одноэтажный дом, 2 деревянных келейных корпуса на каменных фундаментах, 2 кирпичных амбара; восстановление Д. м. не планировалось.
Арх.: ГА Липецкой обл. Ф. Р-1569. Оп. 1. Д. 4; Д. 21; ГАРО. Ф. 5. Оп. 2. Д. 2398; Ф. 1033. Оп. 1. Д. 657а; Оп. 4. Стол 3. Д. 8.
Никак опять об Диккенса! — восклицает мать А., споткнувшись об котенка по имени Диккенс, и все, кто в это время трудится на кухне, понимают, что это игра с цитатой из Хармса. Кажется, чтение здесь, в Богородично-Рождественской девичьей пустыни в селе Барятине Калужской области — одно из важнейших послушаний, а кошки — такие же равноправные насельницы, как и сестры.
В апреле 1993 года в село Барятино прибыли пять сестер Малоярославецкого женского монастыря; первоначально предполагалось образовать скит с сельскохозяйственным направлением. Однако обстоятельства складывались в сторону самостоятельности новой общины, и 26 декабря 1995 года Священный Синод благословил учредить женский монастырь и утвердил настоятельницей монахиню Феофилу (Лепешинскую), впоследствии возведенную в сан игумении. О том, какая жизнь сегодня сложилась в обители рассказывает фоторепртаж Екатерины СТЕПАНОВОЙ:
Утро в Барятино начинается очень рано — с рассветом летом и задолго до него зимой
Монахини и паломницы спешат на молитву в храм Рождества Пресвятой Богородицы
Священник приезжает в монастырь только в воскресный день и в праздники — служить литургию, остальное время сестры вычитывают службу сами
На каждой службе монахини подолгу вычитывают записки и помянники
Чудотворная икона Божией Матери Ломовская — святыня обители
После службы — завтрак и послушания. Послушания в монастыре — самые разные, но в основном — сестры занимаются самообеспечением — готовят еду, работают на огороде, убираются в храме. Матушка Феофила подбирает каждому послушание по силам: «У нас нет цели провести монаха через все послушания. Хорошо бы так было, но сейчас в монастырь приходят городские люди, часто уже больные. Есть сестры, которые могут делать все, но есть и те, кому многие послушания не по силам. Наверно, мне бы хотелось всех пропускать через кухню, потому что кухня - это простое дело, женское, каждая должна уметь. Но и это не всегда получается. Современный человек мало что может. А послушание в монастыре найдется любому. Псалтырь, например, могут читать даже самые больные. Чтение у нас круглосуточное»
Грибная пора — значит на ужин будет картошка с грибами и со сметаной! Сестры знают грибные места в соседнем лесу и с удовольствием ходят на свой «грибной огород»
Паломницы и сестры трудятся вместе, многие паломницы приезжают в монастырь именно для этого — чтобы пообщаться и потрудиться вместе с монахинями, поговорить с ними, посмотреть как они живут. «В монастырях часто бывает так: монашки ходят по своим дорожкам и ни с кем не общаются. Мы же намеренно паломниц от сестер не отделяем. У нас нет отдельной трапезной, отдельных продуктов. Монахи живут не для того, чтобы спасать себя, а для того, чтобы светить миру. Сами мы не выходим в мир, но если мир приходит к нам - он от нас должен что-то получать», — рассказывает иг.Феофила
В монастыре есть свой сад
Матушка Феофила (Лепешинская) — настоятельница монастыря: «Почему-то считается, что начальник должен монахов смирять, что человеку полезно быть угнетенным, растоптанным, униженным. На самом деле это никому не полезно. Человек устроен так, что, если его ломать, он будет изворачиваться, а это и есть самое страшное для монашеской души. Она должна быть простой, правдивой». (Полностью интервью с м.Феофанией можно прочитать на сайте Православие и мир
)
Послушание на огороде
Но не все могут делать тяжелую физическую работу. Одна из сестер — вяжет осликов, которых потом дарят паломникам. Осликов вяжут в память об ослице Камилле, которая много лет прожила в монастыре. Ее привезли в монастырь в утешение сестрам: «Нам так хотелось ослика, такого же как тот, на котором Господь въехал в Иерусалим!», — рассказывает одна монахиня
Сестры все свои действия сверяют с книгами, записывают в тетрадки. Пасека — новое послушание, приходится всем учиться
Качают мед
Перед тем как положить соты в центрифугу, при помощи которой его выкачивают из них, нужно снять восковые пробки, которым пчелы закрывают соты
Центрифуга — соты раскручивают с большой скоростью и мед по стенкам стекает на дно, потом его сливают через кран внизу центрифуги.
Паломникам разрешается иногда попить чаю. В целом послушания длятся около 4 часов
Еще одно новое послушание — иконописная мастерская. К сестрам приезжает художник-иконописец, проводит уроки и дает домашнее задание
Сестры выбирают, кто и какую икону будет писать в следующий раз
Монастырь в Барятино славится еще и своими кошками, их подбрасывают в монастырь дачники. На сегодняшний день в Барятино уже 64 кошки. У всех кошек есть имена — их изучили даже маленькие дети, которые приезжают в монастырь на каникулы
Все кошки стерилизованы и их количество увеличивается только за счет новых подкидышей. На фото видно сооружение — кошкин дом, он перед входом в келейный корпус. Но все кошки уже давно в нем не умещаются. Кошек так много, что если одна заболеет — начинается эпидемия. Поэтому приходится делать прививки
Матушка Феофила (Лепешинская) — кропит еду в трапезной святой водой — благословляет. Обед в монастыре — уставная трапеза. Во время еды никто не разговаривает, читаются жития святых или другие душеполезные книги
Библиотека — монастырская гордость и отдельное послушание сестры-библиотекаря и тех кто ей помогает.
Иг.Феофила: «Св.Василий Великий написал в замечательной статье «О пользе для юношества языческих сочинений», что чтение душу расширяет, это конечно не для духа, но это для души это нужно. Душа должна быть сочной, она должна напитаться соками от культуры, мы должны понимать, что все от Бога. В нашей библиотеке много художественной литературы — пусть читают. Я даже Джойса купила, не думаю, честно говоря, что они будут читать, но пусть они знают что могут. У нас и Илиаду сестры читают. Даже какой-нибудь постмодернизм — это тоска по Бозе, тоска безбожия и это тоже интересно»
На фото — кресла, где можно отдохнуть после послушаний — почитать. А «по воскресным дням — мы все учимся, с сентября до Пасхи, по семинарской программе. Собираемся вечером, распределяем темы докладов, готовим рефераты, выступаем. Иногда приглашаем лекторов. Таким образом мы уже прошли литургику, нравственное богословие, Библейскую историю, греческий язык, христианскую психологию. В этом году начнем изучать патристику — святых отцов. У меня так же есть план организовать для сестер курс лекций по мировой литературе, по русской литературе, по истории живописи и по истории музыки. Литература — это возможность увидеть на живых примерах то, что мы читаем в катехизисе», — рассказывает игумения
Вечером — снова в храм, служба.
После службы на коровник — доить коров
Две коровы и две козы — вот и весь коровник, но сестрам хватает и молока и работы!
«У нас это послушание от первого дня несет одна и та же сестра, хотя она городская, но у нее было желание этим заниматься. Я уже много раз пыталась ее заменить, но она не хочет. Кроме того, что она любит это дело, есть еще одна причина — ее никто не трогает, она живет «по своему уставу» и это имеет большие преимущества», — игумения Феофила
Тем временем другие сестры обходят монастырь крестным ходом — это такая монастырская традиция
Ужин — не уставной. Это значит что все приходят кушать по мере освобождения от послушаний, каждый накладывает себе сам, что захочет, можно за столом побеседоваить
Келья. В каждой монашеской келье есть письменный стол и кресло — для чтения. Очень уютно.
Вид из окна кельи на храм
После захода солнца — отбой. Вставать сестрам рано. Иг.Феофила: «Я думаю, хороший монастырь — это где люди улыбаются, где они радуются. Господь нас всех на помойке нашел, вымыл, вычистил и положил к Себе за пазуху. Мы живем у Христа за пазухой. У нас все есть. Даже много лишнего. Вот мы сгорели и даже это окзалось, к лучшему — построили новый келейный корпус. Как же нам не радоваться?!»
Как проехать в монастырь
Монастырь расположен в 4 км от шоссе Медынь–Калуга, вблизи районного центра Кондрово. Проезд от Москвы (с Киевского вокзала) до ж/д станции Малоярославец или Калуга, далее автобусом до города Кондрова или автобусом Москва–Кондрово от метро «Юго-Западная» или «Теплый Стан». От Кондрова до Барятино можно доехать на такси.
