Философское учение конфуция. Учение конфуция его жизнь и философия Учение о человеке

Биография и учение Конфуция Кун-Цзы (учитель Кун) (551-479 гг. до н. э.), по прозвищу Чжунни, родился в царстве Лу в конце периода Чуньцю. Свою родословную будущий знаменитый философ вел от древнего аристократического рода. Конфуций рано в детстве лишился отца, жил в бедности и

Здравствуйте, уважаемые читатели! Сегодня мы кратко расскажем вам о китайском учении, которое носит название конфуцианство и наряду с буддизмом и даосизмом входит в список религиозных течений Китая.

Интересно, что сам этот термин неизвестен местным жителям. Он был придуман западными учёными в честь основателя учения и не имеет эквивалента в китайском языке. Китайцы называют это учение школой образованных людей или книгочеев – жу цзя .

Основоположник

Конфуций – так по латыни звучит Кун Фу Цзы – китайский мудрец, живший в VI-V веках до нашей эры. Его древний род Кун вёл своё начало от императорского, но был обедневшим и утратившим политическое влияние.

Конфуций (ок. 551 до н.э. — 479 до н. э.) — древний китайский мыслитель, основоположник новой философской системы — конфуцианство

Отец будущего мудреца, Шулян Хэ, служил чиновником. Отчаявшись обрести подобающего наследника, он взял в наложницы семнадцатилетнюю девушку, когда ему самому было 63 года. В 551 году до нашей эры она родила ему сына Цю.

Полуторагодовалым, а по китайским меркам – в 2 года и 3 месяца (так как возраст здесь считается с момента зачатия) Конфуций остался без отца и вынужден был переселиться вместе с матерью в её родной город.

Вырвавшись из атмосферы ненависти и скандалов с другими жёнами Шулян Хэ, которые не сумели родить ему полноценного наследника, а только девять дочерей и слабосильного мальчика – старшего брата Цю, маленький Конфуций с матерью попали в не лучшую обстановку.

Здесь их встретили нерадостно, так как мать Конфуция опозорила свою семью, выйдя замуж прежде своих старших сестёр за человека с огромной разницей в возрасте. Поэтому ей с ребёнком пришлось поселиться отдельно. Они жили очень бедно, в детстве и отрочестве Конфуцию пришлось испытать много трудностей и даже выполнять неподобающую ему по статусу женскую работу.

Тем не менее он не утратил жизнерадостности и воспитан был должным образом: в уважении к своему знаменитому роду, история которого насчитывала не одно столетие, и которую он хорошо знал. Мать его рано умерла, не дожив и до сорока лет. В соответствии с традициями Кун Фу Цзы похоронил её рядом с отцом и в семнадцатилетнем возрасте начал самостоятельную жизнь.

Позже он так опишет свой жизненный путь: «Пятнадцатилетним я стремился к знаниям, самостоятельным стал в тридцатилетнем возрасте. Сомнения оставили меня в сорок лет, а шестидесятилетним я познал, где правда, а где ложь. Семьдесят лет ознаменовались тем, что я стал прислушиваться к велению своего сердца и был верен ритуалам».

Вначале юноша выполняет разнообразные обязанности в доме богача Цзи, а затем, реализуя желание донести миру свои понятия об устройстве государства и общества и представления в философии, открывает школу, становясь основателем собственного учения. Плату за учёбу он взимает символическую – несколько связок сушёного мяса, а тех, кто не может заплатить и этого, обучает бесплатно.

Биография Конфуция. Картина из альбома. Шелк, тушь

Таким образом, среди учеников оказываются как представители аристократии, так и бедных слоёв населения. В дальнейшем в течение жизни Кун Фу Цзы:

• занимал важные посты при дворе,
• странствовал,
• учительствовал,
• редактировал древние тексты,
• писал свои собственные труды.

Как появилось учение

Мудрец жил в период Чунь Цю. Это были смутные времена для древнего Китая, когда в стране возник кризис в политике и отношениях между людьми, правитель стремительно терял власть, и за неё шла жестокая борьба, а страна фактически распадалась.

Аристократы утратили былую власть. Многие из них были вынуждены обратиться к преподавательской деятельности, чтобы заработать на пропитание. Одним из них и был Конфуций.

Суть учения

Систему мировоззренческих принципов, разработанных Конфуцием, называют по-разному:

• этическо-философское течение,
• миропонимание,
• религия,
• моральный кодекс,
• идеологическая политика,
• образ мыслей,
• философские взгляды на жизнь,
• научная традиция.

Сами китайцы считают её наукой о морали, в то время как корейцы именуют эту систему религиозным учением о нравственности. Множество определений лишь подчёркивает неординарность учения Конфуция.

Суть его в определении места каждого человека в обществе, норм его поведения и порядка взаимоотношений с окружающими. Конфуций считал, что неоправданное отступление от древних традиций приводит к многочисленным несчастьям.

Он не стал изобретать ничего нового, а попытался донести землякам доступным языком основные идеи древних и волю Неба — «мин », которое, по его мнению и мнению древних, управляет всем на Земле. Ведь недаром же другое название Китая – Поднебесная.

Мудрый учитель Кун, как называли Конфуция, призывал вернуться к почитанию Неба — «тянь » — в лице древнего высшего божества Шанди, Земли и её духов и умерших предков. Бог, как таковой, отсутствовал в его представлениях о системе мироустройства. Каждый человек способен без божьей помощи улучшить себя, личную и общественную жизнь, используя свои внутренние резервы. В этом прослеживается .

Государство, учил Кун, создано по принципу семьи, чтобы заботиться о каждом своём подданном. Небо одарило высших благородных людей («цзюнь-цзы ») властью, а низшие «мелкие» люди должны им повиноваться, и в этом заключается закон справедливости. Такая же иерархия должна соблюдаться и в семье: младшие повинуются старшим, жена – мужу (принцип «сяо »). Семья – это государство в миниатюре и ячейка империи, сплочённой общей идеей.

Базовые положения

Основные понятия, характеризующие цзюнь-цзы (то есть благородная личность, носитель конфуцианских добродетелей), — это пять постоянных качеств:

• Жэнь,
• Синь.

Цзюнь-цзы — благородный муж. Гравюра

Жэнь

Расшифруем вышеназванные достоинства. Главное положительное качество цзюнь-цзы – Жэнь . Это слово означает гуманное отношение к окружающим, тёплые чувства к ним. Жэнь определяет мотив любого поступка цзюнь-цзы. Конфуций учит, что не нужно совершать в отношении других того, что тебе самому бы не понравилось — так он сформулировал принцип меры. В этом и состоит гуманность.

Крепость духа и нравственное здоровье – основа для создания любого общественного образования, семьи или государства. Человеколюбие проявляется в виде «чжун» — уважения и верности другим, особенно старшим, и «шу» — проявления благородства и заботливости к окружающим. Только при соблюдении этих условий возможно объективно и безошибочно действовать и выполнять свой общественный долг.

И

Второе достоинство – И , переводится «справедливость». Но её можно рассматривать и как готовность к исполнению своих обязательств, и реализацию призвания. И предписывает, что нужно делать, при этом выгодно ли это человеку и будет ли оно для него успешным – неважно.

Действие с целью получения выгоды несправедливо по определению. Выгода и справедливость в конфуцианстве противопоставляются, таковы особенности этого учения, о выгоде думают только мелкие люди, благородному человеку это не пристало, он связан долгом.

Ли

Ли относится к ритуалам, причём не только в смысле какой-то церемонии. Это раз и навсегда определённый порядок действий в любой жизненной ситуации. Ритуалы выявляют человеческую гуманность, учат действовать верно и следовать своему долгу.

Чжи

Чжи – мудрость, благоразумие помогает проникнуться доктриной Кун Фу Цзы и быть готовым следовать ей.

Синь

Последнее – с инь – искренность, которая помогает проявиться человечности и справедливости в делах во имя других. Лицемерие и принуждение здесь неуместны.

Направления

Спустя два года после кончины мудреца появились храмы, чествующие его – сначала в родном Цюйфу, а потом и в других местах страны. Его ученики разделились на несколько направлений в интеллектуальном наследии Кун Фу Цзы. Наиболее прославились среди них Мэн Цзы и Сюнь Цзы, создавшие одноименные сочинения.

Сюнь Цзы (313 г. до н.э. — 238 г. до н.э.) — китайский мыслитель, основоположник ханьского конфуцианства

Наследию Конфуция приходилось конкурировать за право владеть умами граждан с другими течениями, существовавшими в тот период, такими как

• моизм,
• легизм,
• даосизм.

Это было время раннего конфуцианства . В III веке до нашей эры императором Цинем Шихуанди легизм был провозглашён государственной идеологией. А ученикам Конфуция пришлось нелегко: их преследовали, уничтожали сакральные документы. Самым драматическим моментом стало погребение заживо около пятиста конфуцианцев.

Но самая тёмная ночь бывает перед рассветом, и вот, при династии Хань, сменившей Чжоу, начинается поклонение Конфуцию всей нацией. Священные ритуалы с жертвоприношениями в его честь совершают прежде всего императоры, которые в трактате «Чюнь Цю» усмотрели зашифрованное им идеальное политическое устройство и образы ханьских правителей, сумевших организовать его, придя к власти.

Конфуцианская доктрина переосмысливается в свете существующей действительности и провозглашается государственной. В китаистике (синологии) это течение зовут классическим конфуцианством . Конфуцианские канонические правила Лю И унифицируются, процветает обожествление Конфуция, складывается экзаменационный механизм кэ цзюй , сделавший конфуцианские сочинения священными.

Конфуцианский храм, Пекин, Китай

Испытуемый на соответствие какой-либо административной должности должен был продемонстрировать отличное знание канона и овладение шестью искусствами, которые тоже назывались Лю И и в те времена считались неотъемлемой частью образования каждого учёного мужа:

• ориентация в ритуалах,
• знание музыкальной грамоты,
• владение меткой стрельбой из лука,
• навыки управления колесницей,
• владение счётом и письмом (в том числе, сочинением стихов).

Сдавать экзамены нужно было поэтапно. Трёхступенчатая система предполагала начало испытаний в провинции и финальное испытание в столице. Выдержавший его занимал желанную должность. Эта экзаменационная система прошла проверку временем длительностью в две тысячи лет и просуществовала вплоть до начала XX столетия.

Во времена правления Тан у учения Конфуция появился ещё один конкурент – . В результате взаимодействия двух течений образовалось неоконфуцианство . Его связывают с именем Хань Юя, который жил в VIII-IX веках нашей эры.

В XIX веке учение испытало западное влияние, и возникли его новые трактовки, включающие европейские идеи. Когда в Китае в XX столетии к власти пришли коммунисты, они поначалу проявляли уважение к идеям и последователям Кун Фу Цзы. Но в период культурной революции Мао Цзэдуном учение Конфуция было объявлено помехой на пути к прогрессу.

Заключение

Социально-политические преобразования китайского политика Дэн Сяопина в 70-80-х годах вернули учению Конфуция утраченный статус, и в современном Китае оно заметно влияет на умы общественности. Имея исконно китайские корни, учение нашло приверженцев в таких странах, как:

• Япония,
• Вьетнам,
• Корея.

Храм Конфуция в Нагасаки, Япония

В последней учение Кун Фу Цзы существует пятьсот лет. В современном мире миллионы его приверженцев живут во многих странах Азии.

На этом, друзья, прощаемся с вами. Поддержите блог — рекомендуйте нашу статью в социальных сетях, если она вам понравилась. До встречи!

Конфуцианство – это этико-философское учение, разработанное его основателем Конфуцием (551–479 гг. до н.э.), развитое его последователями и вошедшее в культурно-религиозный комплекс Китая, Кореи, Японии и некоторых других стран. Конфуций (ок. 551–479 до н.э.) жил в эпоху крупных социальных и политических потрясений.

Это время гибели чжоуской династии, разрушения патриархально- родовых норм, самого института государственности. Выступив против царившего хаоса, философ выдвинул идею социальной гармонии, ссылаясь на авторитет мудрецов и правителей глубокой древности, уважение к которым было постоянно действующим фактором духовной и общественной жизни Китая.

В истории цивилизации Конфуций стоит в одном ряду с такими основателями религий, как Заратуштра, Иисус Христос, Будда и Мухаммад; он оказал исключительно большое влияние на образ жизни и сознание китайского этноса, на формирование стереотипов поведения китайцев и их способа мышления. Его творчество, по его собственному признанию, состояло в том, чтобы передавать людям на доступном им языке весть, воплощавшую волю Неба, которую умели постигать древние мудрецы.

Учение Конфуция о ритуале и государстве

Масштаб личности Конфуция рельефно вырисовывается на фоне деятельности образованной элиты "знатоков" (ши) ученых (цзяо) на рубеже VI–V вв. до н.э., из чьих рядов он вышел. Эти ученые, жившие в царстве Лу, родине Конфуция (пр. Шаньдун) – потомки правящей элиты государства Шан-Инь, покоренного в XII–XI вв. до н.э. менее развитым племенным союзом Чжоу. Основываясь на мудрости носителей традиции, хранимой знатоками письменных памятников, Конфуций дал свой ответ на вызов резко трансформировавшегося и деградирующего чжоуского общества. В сознании человека той эпохи, не мыслящего себя вне семьи и патронимии, происходят грандиозные потрясения, рушатся привычные связи, что было следствием формирования частной собственности на землю, развитием частных ремесел, торговли, ростом городов. В условиях моральной деградации общества возникает ностальгия по золотому веку прошлого, окрашивающая и все учение Конфуция. В ответ на эту психологическую и социальную ломку Конфуций, опираясь на чжоуско-лускую модель культурных ценностей и приоритет этической нормы, в поисках путей к стабильности, упорядоченности и гармонии разработал основы дальнейшей перспективы успешной эволюции общества. Главным принципом он считал постоянное совершенствование человека, общества и государства. Величие и значимость духовного подвига Конфуция состояло в том, что, поставив в центр своего учения человека, он исходил из идеи о высоком назначении человека как неотъемлемой части природы – Неба. На основе наследия своих предшественников основатель конфуцианства разработал концепцию о Небе как о единой первосущности. Конфуций заимствовал первобытные верования: культ умерших предков, культ Земли и почитание древними китайцами своего верховного божества и легендарного первопредка – Шан-ди. В учении Конфуция он стал ассоциироваться с Небом как высшей божественной силой, определяющей судьбу всего живого на Земле. Генетическая связь с этим источником мудрости и силы была закодирована и в самом названии страны – Поднебесная, и в титуле ее правителя – сын Неба.

Рассматривая воззрения Конфуция, целесообразно обратиться к нескольким источникам разных периодов, так или иначе выражающим взгляды основателя учения. Это прежде всего "Лунь юй" ("Беседы и поучения"), записанные учениками Конфуция. Понять сложный афористичный, порою скрытый смысл этого памятника затруднительно без учета контекста того знания, которое черпал Конфуций из древних канонов, восходящих к концу II – первой половины I тысячелетия до н.э. (прежде всего "Шу цзина"), редактирование которых традиция приписывает Конфуцию. Известно, что учитель был тонким знатоком классических книг древности и раскрывал для своих современников их глубокий смысл. Третий источник, содержащий подобные "Лунь юю" многие суждения учителя – "Ли цзи" ("Записки о ритуале") (TV–V вв. до н.э.), а также "Да сюэ" ("Великое учение") (V–III вв. до н.э.), первоначально являющееся одной из глав "Ли цзи".

Создавая свое учение, Конфуций исходил из основополагающего тезиса китайской культуры о том, что импульс в развитие общества вносит мудрец, подключая социум к космической эволюции.

Совершенствуя себя, он тем самым оказывает благое воздействие на мир в целом.

Конфуций разделял положение древних о том, что человек – это высшее существо среди всех в проявленном мире, рожденное для служения природе и достижения ее цели – продолжения сотворения жизни. Космическое предназначение человека, по китайским представлениям, в идеальном варианте – вселенской личности – кроется в его потенциальном даре взаимодействовать с Небом и Землей (природой), являя вместе с ними три мировых начала. Как средоточие Земли и Неба, идеальная личность органично вписывалась в живой космоорганизм, а мудрец выступал как ведущее звено этого мироустройства. Вторить природным закономерностям, хранить все сущее, любить живое были сверхзадачей китайской культуры.

Осознавая себя неотъемлемой частицей животворного и животворящего вселенского бытия, мудрецы, повинуясь вечным законам космоса, творили жизнь, вторя мировому континууму. Тезис "Начало жизни положено Небом, а поддерживает ее человек" был ориентирован и на общество. Великая миссия сына Неба, – "поддерживать то, что породило Небо и не причинять ему зла", т.е. действовать природосообразно. Мудрец обладал даром предвидения, позволяющим ему не нарушать меру, переводить состояния срединности и постоянства в гармонию: "Непроявленность веселия и гнева, печали и радости называется срединностью, – читаем в "Ли цзи", – когда они проявляются в надлежащей степени, это называется гармонией".

Назначение мудреца сводилось к совершению девяти подвигов "взращивания жизни". Первые шесть распространялись на все сущее, воплощенное в пяти, понимаемых как живые, первоэлементах: воде, почве, металле, огне, дереве. Условием этого гармоничного взаимодействия с природой выступали другие три подвига, или служения: приведение в норму, выявление космической благодати в самой личности мудреца, оказание помощи высветления благодати у других и поддержание жизни людей.

В этой взаимосвязи подвигов зримо выявлена "оперативная" функция идеального человека по поддержанию жизни как его вклад в процесс устроения и гармоничного развития макрокосма-природы, неотъемлемой частью которого он является. Мудрец как высший предел человека выступает макрокосмическим ткачом. Его внутренний мир и внешний мир-природа – для него суть только две стороны одной и той же энергетической ткани. А в ней нити всех явлений, событий, всех форм сознания, в том числе и его собственного, вплетены в единую сеть бесконечных взаимообусловленностей.

Символом этих древних представлений о всекосмической связи всего сущего выступает "основа и уток" – пятиместный крест – пересечение вертикали и горизонтали, символ переплетения всех вещей и действий, взаимодействие причины и следствия. Так прокладывается единая путеводная нить через ткань природы, истории и индивидуальных жизней. По "И цзину", именно благородный муж дарует "основу и уток" в качестве устоев Поднебесной, вечно разматывая и наматывая великий клубок бытия также свободно как кокон шелкопряда. Эта "операция" с энергетической нитью космоса образно выявляла устремленность мудреца к равновесию, гармонии посредством ритма природосообразных действий во времени и пространстве.

Вторить прекрасному порядку Вселенной можно, лишь встав на путь самосовершенствования но программе, заложенной в "Шу цзине". Суть ее – развитие способности взаимодействовать с высшими уровнями (в идеале с Небом), служить природе, т.е. совершенствовать пять аспектов своей личности: облик, речь, зрение, слух, мышление ради достижения гармонии с природой и межличностного согласия.

Мудрец являл обществу достойный облик, покоряющую (убедительную) речь, острое зрение, тонкий слух, проницательное мышление и тем самым задавал нормы нравственности. Совершенствование личности выявляло в ней благодать Неба, что на языке китайской мудрости сводилось к пяти аспектам, к пяти нормам нравственности: гуманности, долгу-справедливости, ритуалу, доверию, знанию-разумности и соответственно корреспондировалось с пятью первоэлементами.

В "Шу цзине" четко соотнесены пять аспектов служения с пятью элементами как часть и целое, гармонично взаимодействующие друг с другом. Совершенствование пяти качеств – этой основы Поднебесной применительно к личности мудреца-правителя в итоге завершалось совершенствованием "десяти тысяч вещей", т.е. мира. Посвященный в тайну общения природы и человека мудрец мог читать повеления Неба, и это накладывало на него ответственность за преодоление хаоса в обществе.

Совершенствование человека выступало как космический, природный императив. Пятиместная схема "основы-утка" была как бы моделью идеальной личности, чье физическое (внешнее) и духовное (внутреннее) гармонично слиты в одно. В этой схеме видна соотнесенность ритуала с его источником и носителем одновременно – мудрецом, хранителем живого знания древних.

Применительно к личности ритуал обретает два аспекта. Внутренний – это "принцип", закон жизни и саморазвития, а также внешний, где ритуал – средство совершенствования социума. В этом контексте ритуал выступает в образе-понятии "устоя в отношениях верха и шиш, основы и утка между Небом и Землей", а человек и социум целостно и органично вписываются в этот живой, вечно меняющийся организм космоса. При этом человек-мудрец сам как "основа-уток" внутри природы, как неотъемлемое звено мироустройства обращался к ритуалу – внешнему средству-орудию теперь уже ради гармонизации социума.

Залогом свершения земных и космических (надземных) подвигов была особая приобщенность к мудрости, дарованной природой. В силу предельно выраженной космичности вселенская личность "зрит путь" древних. В этом образе заложена идея распознавания человека по принципу светотени: благородный вершит подвиги, связывая мир зримый и незримый, чтобы озарить светом сознание темных, невежественных людей.

Идеальная личность благородна, т.е. удостоена небесного дара по рождению. Ее совершенство обусловлено органической приверженностью к "золотой середине" – этому "наивысшему принципу" древних, уже давно утраченному. В деяниях совершенномудрого по "взращиванию жизни" ритуал выявляется как "внутренний принцип", обеспечивающий гармоничность идеальной личности и приобщающий ее к тайнам жизни, к постижению того, что гармония – способ сохранить изначальную природу человека целостной.

Совершенномудрому ведом закон взращивания жизни – закон общения внутри природы: во взаимодействии с миром человек воспринимает все сущее органами чувств. Согласно традиционным представлениям два мировых начала – женское и мужское (инь-ян ) порождают пять элементов и "семь видов жизненного эфира", вызывающие желания человека. Жизненный эфир проникает в рот человека как пять вкусов, видится глазом как пять цветов, в виде упорядоченных частей проникает в уши как пять звуков. Тем самым человек удовлетворяет свои желания. Но важно, подчеркивает Конфуций, чтобы желания-страсти не доминировали над личностью. Космический закон "взращивания человека" состоит в том, чтобы его взаимодействие с жизненным эфиром было постоянным и не превышало меру. Иначе неизбежны болезнь-хаос, духовный и физический кризис.

Обладая чувством меры – этим законом жизни, совершенномудрый живет с миром в гармонии и устраняет все вредное для природы человека. Совершенная личность живет в ладу с небесным принципом: соблюдение меры как добровольное самоограничение естественно для мудреца, не насилует его природу. В этом смысле ритуал для идеальной личности – "космический принцип, которому он не изменяет".

Но иначе, считал Конфуций, обстоит дело с обычными людьми, чье сознание не постигает гармонии природы. Их приобщить к "середине" и гармонии можно лишь зримо, внешним образом, посредством ритуала. В этом смысле для совершенной личности ритуал – средство помочь другим встать па путь древних.

Находясь на страже двух миров, непроявленного и очевидного, совершенномудрый приобщает других к знанию меры, ладу с космосом и способу удовлетворения желаний. Мудрец ощущает внутренним слухом, зрением вибрации космоса в звуке, цвете, когда они еще не материализовались и не доступны для восприятия обыденному сознанию.

Благородный муж у Конфуция – источник знания принципа жизни – простым фактом своего бытия являет окружению гармоническое единство внутренней "работы сердца" и ее внешнего проявления. При осознании единства жизни космоса-природы и человека качества мудреца оказываются зримыми для других.

Человек как микрокосм подвержен тем же закономерностям, что и макрокосм-природа. И ритуал в руках мудреца, выполняя функцию меридиана между Небом и Землей, способствует ритмическому проникновению живого эфира в человека, и он, живя в этом ритме космоса, упорядочивает свое поведение. Причастность совершенной личности к сердцу – этому магниту Вселенной выражает "срединность" ее положения. Органически ей присущая, она проявлена в схеме "основы-утка", где хорошо различаются два аспекта ритуала, его причастность к различным этическим качествам. Так, по Ли Гоу (1009–1059), гуманность, долг-справедливость, знание-разумность, доверие есть "четыре названия ритуала", или "способы его проявления". "Когда гуманность, долг-справедливость, знание-разумность, доверие проявляются, то ритуал – пустое наименование". Отсюда размытость граней ритуала и других качеств: ритуал выступает то самостоятельно, то обнимает и замещает другие. В этой гармоничной слитности ритуал – внутренний принцип: без него нет других четырех аспектов благодати. Данное положение является общим для китайской культуры. Ключ к познанию этого дает "Дао дэ цзин", где четко выражена функциональная пустота ритуала: "Тридцать спиц соединяются в одной ступице, образуя колесо, но употребление колеса зависит от пустоты между спицами. Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них. Проламывают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем. Вот почему полезность чего-либо зависит от пустот" .

Отсюда очевидность неразрывности каждого аспекта благодати с ритуалом, его вторичности в отношении к последнему. Суть различения двух аспектов ритуала применительно к личности четко выразил Ван Янмин (1472–1529): "Слово ритуал тождественно слову принцип. Доступные наблюдению проявления принципа и есть культура, недоступное наблюдению сокровенное в культуре называется принципом, но только все это единая вещь" . Лишь реализованный в поведении благородного мужа принцип-ритуал как закон жизни очевиден для обыденного сознания.

Культурность, этот своеобразный ритуал-одежда совершенной личности, являет гармонию с его внутренним принципом. "Срединность" мудреца, природосообразность его действий – это прежде всего его знание, приобщенность к чувству меры, одно из конкретных и зримых проявлений ритуала.

Мудрец, осознавший космический ритм как всеобщий закон Вселенной, познает саму жизнь, бесконечную и прекрасную. Его знание, живое по структуре, органически заключает в себе и саму программу сотворения жизни. Главная цель познания для мудреца – гармонизация социума и всего живого. Эту гармонию мудрец черпает в мыслеобразах Природы-Космоса.

Уподобление Небу-Природе дарует мудрецу единство природного и человеческого бытия. Природа для вселенской личности также источник сакрального знания, неразрывного с гармоничным действием. Она являет единство внутреннего и внешнего, открывает для посвященного гармонию миров скрытого и явленного. Рассмотрение проблем ритуала, знания и нравственности под углом внутреннего и внешнего позволяет заключить: человеческое знание но структуре глубоко личностно, т.е. идентично структуре самой личности. По своей наполненности мудрость благородного мужа равна его нравственности и его первозданной природе, дарованной Небом. Мудрец как носитель чувства ритма способен встроить себя как личность, а затем и весь социум в гармонию мира природы.

Многомерность традиционного мышления, сводимого к тезису "одно во всём" и "всё в одном", обусловливает необходимость единения, ведь все "десять тысяч вещей", включая человека, обмениваются жизненной энергией. В китайской мудрости решающее значение приобретает качественный аспект: важно не столько расширить знание, сколько уметь гармонизировать общение сторон. Таков характер знания, неотделимого от восприятия ритуала как "основы и утка" в руках мудреца, действующего природосообразно в ритме чередования двух космических начал инь – ян.

Одно из фундаментальных понятий китайской культуры, разделяемое Конфуцием, – понятие иерархии совершенства. Следование ему обеспечивает эволюцию социума по законам космоса, наглядно выявляя роль ритуала как средства сохранения и продления жизни. Различение высокого и низкого по степени совершенства (т.е. степени энергетического потенциала) – это знак иерархии, вписанности личности и социума в бесконечный космический ряд "верха" – "низа". Иерархичность обеспечивала ритмичную циркуляцию жизненного эфира во всем космоорганизме, неся ему здоровье и постоянное обновление.

Человек в этой вертикали своего рода "основа и уток", "средоточие духа и души", был концентрацией совершенного эфира пяти стихий-первоэлементов. Он по своему сознанию был отличен от всего остального резонирующего мира. Мудрость благородного мужа (как одна из граней ритуала) давала ему осознание необходимости следовать иерархии как закону космоса.

Входя в ритм беспредельности, мудрец устанавливал связь со всем сущим, выполняя свое уникальное назначение: в то время как "Небо охватывает все вещи, совершенная личность рассматривает их по родам" . В бесконечную иерархию, лестницу существ, вписывались и души умерших предков, уходивших высоко в Небо.

Эта иерархия жила единым законом целесообразности, эволюции жизни и продлевала ее в грядущих поколениях. С рассмотрением вещей по родам связана и так называемая классификация, или "выверение вещей". Согласно "Да сюэ", с этого акта личность начинала путь восхождения всего живого к совершенству: "В древности, желая выявить сиятельную благодать в Поднебесной, предварительно благоустраивали свое государство; желавшие благоустроить свое государство предварительно благоустраивали свою семью; желавшие благоустроить свою семью предварительно усовершенствовали себя; желавшие усовершенствовать себя предварительно исправляли свое сердце; желавшие исправить свое сердце предварительно делали искренними свои помыслы; желавшие сделать искренними свои помыслы предварительно доводили свое знание до конца. Доведение знания до конца состоит в выверении вещей". В данном фрагменте отражены фундаментальные представления о процессе сотворения жизни, где ритуал выступает как средство. Ритуал "должен исходить от Неба, но в проявлениях своих следовать земле, распространяясь повсюду".

В пространственном аспекте четко обозначена иерархическая структура мира, творимого мудрецом, где в беспредельности между Небом и Землей сознание вселенской личности находит каждой "пещи" ее неповторимую "клетку" на плоскости двухмерного пространства, как бы отметку на шкале пересечения "основы и утка". Эти представления идут от "Шу цзина": в этом мыслеобразе клетки, отметки, делений на вертикали "верх-низ" выражено взаимодействие на ментальном уровне.

Процесс гармонизации функционально соотносится с образом распутывания шелковой пряжи: ее надо упорядочить, привести к равновесию. Весь мир для древних китайцев – психобиологическая структура, и мудрец посредством ритуала "выясняет" иерархию "вещей" (включая и другие личности), творит реальность субъективного уровня. "Различение вещей" есть выявление их энергетического потенциала ради взаимодействия с ними в ритме космоса. Мудрец, владея "небесным принципом", задавал им меру и тем самым "исправлял вещи".

Каждая из них обретала единственную присущую ей неповторимую нишу и по законам гармонии вписывалась в целостный мир природы. Это различение "вещей" не есть закрепление навеки каждого субъекта в позиции, из которой нет исхода. Это – ситуационное разделение сейчас и здесь для выявления иерархии вещей, потенциала их энергетики. Мудрец, следуя своему назначению, дарует окружению состояние "срединности", связывая нитью сознания "десять тысяч вещей" в единое органическое целое.

Ритуал как выражение космического пульса обеспечивал нс только жизненную силу индивиду в его общении с природой, космосом, регулируя поток жизненной энергии в среде обитания (через еду, воду, воздух, мысли, чувства, настроение, ритм труда), но и гармонию межличностного общения. От творческих усилий мудреца зависела мощь потока жизненной энергии мира в целом.

Общение микрокосмов на эмоциональном уровне выступает как частный случай экообщения человека и природы. Ритуал скрепляет иерархию в семье, обществе, государстве, в социуме, вписывает их в живую систему космического сообщества. Адаптация социума к космосу-природе гармонизирует общение людей.

"Выверяя вещи", мудрец помогает каждому в его совершенствовании. Экологичность ритуала проявлена в его трактовке в "Ли цзи" как орудия благородного мужа на пашне чувств человеческих с целью их "успокоения". "Пустое" (т.е. открытое миру) сердце в состоянии вторить ритму Вселенной и усвоить "пять постоянств". Профилактическая функция ритуала также выражена в уподоблении его плотине, способной уберечь от разбушевавшейся стихии и пресечь надвигающийся кризис. Мудрец, воздействуя на окружающих, утверждает норму поведения зримо и доступно посредством внешних обрядов и церемоний. Так, каждая личность, вписанная в свою экологическую нишу, оказывается в гармоничных отношениях с природой и социальной средой. "Упорядоченные сердца", не входящие в противоречия с косморитмом, выступают средством осуществления связи в иерархии, устремленной в бесконечность. Ритмический лад сердца – сосредоточение всего живого – есть улавливание ритма самой жизни.

Осознание необходимости подключения социума к гармонии природы обусловливает последовательность операций для благородного мужа на ментальном уровне. За "различением вещей" следует установление и выяснение порядка взаимодействия "вещей" по принципу "высокого-низкого". Мудрец строил мир из первоначального хаоса, и инструментом этого созидания было его искреннее сердце, знак слитности его внутренней сущности и внешнего облика.

В "Лунь юе" читаем: "Если направить народ на путь с помощью благодати, устанавливать порядок посредством ритуала, то народ будет знать стыд и будет упорядочен", т.е. нравственно преображен и вписан в космическую иерархию.

Каждая личность – самоценная в космической эволюции, неповторимо обитала в природном пространстве и времени. Глубинные отличия людей имели в основе природные критерии: родственные, половые, возрастные и были связаны с ячейкой общества – семьей. Необходимость различения родни по восходящей линии есть органическая вписанность семейного коллектива в беспредельную иерархию, где "Небо высоко, а земля низка". Субъектами этого общения выступают отец, мать, старший и младший брат, дети.

В этом образе предельно закодирована естественность ритуала, вносящего в социальную жизнь и государственную структуру природную упорядоченность. Схема образно являет не только идеального носителя ритуала в его внутреннем и внешнем проявлении, но и дает наивысшую "срединную" точку отсчета каждой грани ритуала как аспекта благодати и служения высшему. Сама структура схемы – "основа-уток" – образ космической иерархии – беспредельной вертикали, взаимодействующей с горизонтальным рядом. Ритуал, скрепляя иерархию в обществе, регулирует меру проявления чувств. "Различая близких и далеких" по этим двум направлениям, он исходит из уникальности каждой личности.

Грани ритуала распространяются на все категории лиц, но их интенсивность различна. Так, гуманность – это радостная любовь ко всему живому (включая человека) изначально не рассчитана на вознаграждение. Жертвенная по сути, она исключает благодарность. Но выражение гуманности зависит от ситуации и всегда отличает "близких и далеких" своей мерой любви и сострадания. Постоянно находясь в ритме, понятие "гуманность" всегда адекватно субъекту общения. Важный срез гуманности – сыновья-почтительность и любовь-почтительность к старшему брату – всего лишь частный случай гуманности применительно к молодым. "Краски", "узор" гуманности всегда зависят от статуса ее носителя и способы ее выражения безграничны, как сама жизнь. Использование гуманности и ее синонимов ситуационно и связано с уровнем иерархичного положения субъектов общения. Например, к родственникам надо относиться посредством гуманности, а к массе людей с приязнью. Различная интенсивность гуманности выявляется и в "Ли цзи": "Гуманность – это человеческое в человеке. Высшим его проявлением выступают чувства к родственникам. Тем более пределом гуманности выступают родительское милосердие к сыну и сыновья почтительность к отцу".

"Ритмическое" одаривание гуманностью касалось "близких и дальних" не только по принципу родства: отправляясь к "варварам", утверждал Конфуций, следовало также отмеривать свою долю почтительности и верности.

Ритуал как способ общения с расчетом на взаимность выступал у Конфуция средством профилактики разного рода коллизий и осложнений в обществе. Самоотречение от старшинства, предусмотрительность и уступчивость предполагали полное доверие к нравственным качествам партнера и тем самым заранее снимали напряженность. Взаимность в отношениях правителя и чиновника, основанная на долге-справедливости, предусматривала верность чиновника лишь в ответ на гуманность и милость правителя, его снисходительную и добрую волю к нижестоящим (по аналогии с отеческой любовью к детям). Положение нижестоящего никогда не воспринималось как унизительное: своей "нормативностью" он рассчитывал на взаимность.

Каждая грань ритуала была его неотъемлемой частью, переходя друг в друга по принципу "одно во всем и все в одном". Приобщаясь к мудрости "пяти постоянств" и неукоснительно претворяя их в жизнь, мудрецы выстраивали иерархию ради жизнеспособности общества. Природный ритм задавал тон ритму социальному по вертикали и горизонтали.

Конфуций как политик хорошо осознавал возможности ритуала в деле упорядочении общества и государства. Ценности гармоничного общения на доступном уровне доводились до любого сознания. В церемониях, обрядах и принятых в обществе правилах приличия – в этих земных и материализованных проекциях высокого духа мудреца – шло обучение, приобщение к чувству меры в большом и малом.

Экологическая функция ритуала была средством адаптации к "внешней среде" на личностном и социальном уровне. Как институт жизнеобеспечения, он, создавая комфортные отношения в обществе, гарантировал единение внутренней сути личности с окружающим миром. Предоставляя каждому экологическую нишу, ритуал предполагал сохранение разнообразия социума по аналогии с природой, открывал перспективу совершенствования: реализовав свое "постоянство", человек мог стать на путь космической эволюции. Тем самым ритуал был настоящим средством жизнеустройства. С помощью ритуала предупреждалось назревание коллизий. По "Ли цзи", ритм ритуала срабатывал в обрядах бракосочетания, направленных на гармоничное супружество, в церемонии винопития, проводимых в деревнях ради обучения общению между старшими и младшими, в обряде похорон и жертвоприношений, побуждающих вершить благие дела, в аудиенциях правителей, приобщающих подданных к нравственному поведению.

Сознательная регламентация всех сфер деятельности, согласная ладу природы, обеспечивала эволюцию социума, индивида, наконец, продолжение самой жизни. Так нить ритуала связывала в единый поток времени прошлое, настоящее и будущее, когда все вершилось ради счастья грядущих поколений.

Обращение к ритуалу помогало обществу выжить в любых экстремальных условиях, сгармонизировать потребности населения, в том числе при ограниченных материальных и природных ресурсах. Идея, выраженная в "Шу цзине", – "чтобы достичь равенства, нужно неравенство" – стала центральной в китайской культуре.

Ритуал, безусловно, содействовал воспитанию культуры чувств, приобщению к умеренности, сохранению моральных ценностей, сдерживая, в частности, развитие потребительства в ущерб духовности. Устойчивость китайского общества и государства, питавшаяся жизнеспособностью экологичной китайской культуры, во многом была обязана ритуалу.

Эту функцию единения-уподобления "одного со всем" в китайской мудрости выполнял образ "основы-утка", или "космического ткача", творящего бесконечную нить космочеловеческой гармонии. На земле этому "космоткачу" сответствовали немногие. Среди них особо чтился в Китае Конфуций.

Наряду с ритуалом одним из ведущих понятий в учении Конфуция становится понятие государства. Сам институт государства, другие культурные достижения, согласно традиционным представлениям, были подарены людям совершенномудрыми, культурными героями древности, а это предполагало, что данное средство должно находиться в гармоничном взаимодействии с благими целями. Понимание важности института усиливалось уверенностью, что это необходимое и целесообразное средство налаживания согласия в социуме обеспечивало гармонию и на космическом уровне.

Знаменательна мотивация появления государства, запечатленная в трактате "Ли цзи": этот институт оказался востребованным лишь на определенном историческом этапе, когда закончился "золотой век" и катастрофически возросла численность населения. Возникли прежде неизвестные конфликты между сильным и слабым, здоровым и увечным, зажиточным и бедным. Те, кто имели защиту в лице своей семьи, стали обижать одиноких. Тогда-то преодолеть хаос и защитить каждого человека стало возможным посредством нового института – государства. С его помощью гармония нисходила на каждого жителя Поднебесной, чьи интересы органично взаимодействовали с интересами государства, отвечавшего за саму жизнь подданных и созданного по замыслу на благо человека. В таком обществе-государстве легче гасились всякого рода конфликты и не имела места зависть. В его "прозрачной" структуре, сознательно сотворенной по подобию природы, органично взращивалось разнообразие занятий его членов в рамках единого жизнеспособного организма.

Объединение массы людей в структуре государства способствовало гармонизации усилий входивших в него членов. Государство строилось по принципу иерархии совершенства и воплощало собой живой организм, нацеленный на взаимовыгодный обмен энергией между всеми членами общества. В идеале каждый подданный должен был обрести свою, только ему присущую экологическую пишу с тем, чтобы наилучшим образом раскрыть свои способности на благо общества. При этом не только общество нуждалось в использовании способностей каждого человека, по и сами подданные нуждались в "исчерпании", в самореализации для поддержания макро- и микрокосмической гармонии.

Конфуций, разделявший этот взгляд древних на государство, тщетно пытался привлечь внимание правителей разных государств (па которые был разделен Китай периода "Сражающихся царств") с целью воплощения на практике его государственных планов. С горечью, считая себя нереализованным на самом престижном поприще, он называл себя "несведенной тыквой". Однако время все поставило па свои места, и талант Конфуция воплотился много позже его земной жизни, когда авторитет мудреца стал непререкаемым, как и его учение.

• В Главе 25. Конфуцианство цитаты из "Лунь юй" и других китайских источников (за исключением цитат на с. 439, 440, 441) даны в переводе автора.
• Цит. по: Кобзев А. И.
• Цит. по: Кобзев А. И. Особенности философской и научной методологии в традиционном Китае // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. С. 28.
• Цит. по: Древнекитайская философия. Т. 2. М., 1973. С. 293.